Кстати, а вот и потенциальные языки образовались.
Два бородатых мужика в железных шлемах и кожаных кирасах держались спиной к здоровенному дубу, оба держали в руках копья и щиты, удерживая орков на дистанции. Третий, с короткой стриженой бородкой, в хорошем украшенном чеканкой шлеме, кольчуге и с мечом в руках, был ранен в бедро, но стоял у того же дуба с другой стороны, не позволяя зайти копейщикам за спину, дуб это не стена. Наши не торопились, с окруженными просто играли. Видимо, поняв, что им не уйти, эта троица решила умереть в бою, а орки, коли с ходу побить не получилось, не полезли на рожон. В этом походе молодежи у меня было на удивление мало, почти одни ветераны.
Это тупорылые малолетки полезли бы на копья, рассчитывая на навыки и скорость реакции. Ветераны просто окружили и лениво провоцировали на ошибку, коли эти трое ошибки не совершат, то дело решат лучники.
Впрочем, как оказалось, дело было не только в этом:
– Край, живыми они тебе нужны? – хмыкнул Хаген, оказывается, это он руководил данным шоу. Так как и собственные родичи могли дать мне просраться своей недисциплинированностью, а казни родичей – это плохой пиар, пришлось опираться на друзей и близких родственников в качестве младшего командного состава, дополнительно к ним осторожно поднимая прочих вменяемых и авторитетных воинов, способных одернуть всяких умников.
– Соображаешь, – хмыкнул я в ответ. – Пленные нам действительно пригодятся.
На заросших бородами лицах копейщиков была написана тоска, ставшая еще большей при словах о плене. Похоже, они подозревали, что мы не за пленниками здесь появились. А значит, их шансы на выживание даже в плену стремились к нулю. На кой их охранять, пока осада длится, в городе людей много. Тем более что гостям острова необходимо раздобыть информации о гостеприимных хозяевах, проще всего пытками. В таком случае раб тем более не нужен. Жрет столько же, а отдача надолго копеечная. Причем без пыток никто не поверит. От этого и будем плясать.
– Жить хотите?
Копейщики промолчали, надежда явно была, но ребята были опытные и в чудеса верили слабо. Ответил раненый, опершийся на ствол, чтобы не так напрягать раненую ногу.
– Приди и возьми.
– Жизнь твою или оружие? Возьму. – Пожал я плечами, становясь перед ним и глядя в глаза. – Вопрос в том, что вы мне все трое живыми нужны и всем будет проще, если вы бросите оружие. Вам в первую очередь, чем меньше вас выживет, тем больше оставшиеся пыток вынесут. А если все трое сдадитесь, вас даже возможно пытать не будем. И убивать тоже, даже со свободой сможете договориться. Если, конечно, мне врать не попытаетесь. Тогда извиняйте. Если одного живым возьмем, выбора, пытать или нет, не будет, как иначе-то слова проверить? Думайте, а я пока пойду, облегчусь. Когда вернусь, мне нужно ваше решение. Если оно будет неправильным, мы вас слегка порубим и постреляем из луков, а потом выживших будем долго мучить, выпытывая, – специально акцентировал на данном слове, оно имело тот же смысл что и в русском, – все, что знаете. Пока от ран не сдохните.