На этот раз раздумья долгими не были:
– Сэр Айлмор на острове остался…
Я мысленно вытер пот со лба. С той же Ронной было гораздо проще, она пошла на контакт практически без малейшего сопротивления. Просто отвечая на вопросы и даже иногда самостоятельно доводя интересную информацию из добытого за стеной. Я принял условия игры, тоже ненароком подарив ей комплект отличных хирургических инструментов, кстати сказать, весьма ей угодив. Раненого сына бургомистра она слила, угощая компотом из своих трав именно после этого. Правда, предварительно поставив условие не отправлять за ним группу захвата.
* * *
Благородный рыцарь сэр Майт Айлмор, не сумев отступить в город вместе с герцогом и почувствовав вкус свободы, занялся организацией партизанского движения на оккупированных территориях, почти как капитан Наумов и секретарь подпольного обкома Федоров.
Я надеялся, правда, что судьба его отряда сложится так же, как наумовского соединения в рейде по степным районам Украины. Пока соединение делало марши по шестьдесят – восемьдесят километров за ночь, немцы просто не успевали их перехватить. Как только голова закружилась от успехов и партизаны начали играть в советскую власть, сбавив темпы, все закончилось очень печально. Мало кто ушел, процентов десять. Хотя гораздо более успешным рейдерам Сидора Артемьевича Ковпака этот рейд засланные партийные руководители и приводили в пример, в контексте «вы горя не знали, как эти храбрецы и умницы», перед тем как загнать соединение в Карпаты, чтобы хлебнуть этого самого горя.
Забавно, что генерал-майор Вершигора, там же, в своих воспоминаниях, не назвал фамилий, но процитировал разговор Наумова с Ковпаком. Когда старый солдат с низшим образованием учил профессионального военного с образованием высшим жизни, в два счета доказав что средняя скорость марша шестьдесят километров в сутки далеко не то же самое, что десять, перед тем как Наумова прижали немцы. И как он рад за него, что в начале рейда соединение делало по степям и восемьдесят. Те, кто был в теме, поняли о ком речь.
Сэр Майт действовал в обычном для «диких» партизан ключе. Пока у него было несколько человек, народ он объедал не сильно и претензий к нему не было. А вот когда по понятным причинам поднакопил мускулатуры, проблема обеспечения продовольствием встала во весь рост. Так как дураком он не был, то реквизициями пока занимался исключительно среди крепостных сервов в центральной части острова, но долго так продолжаться не могло. Свободные накормят раз, накормят два, а потом все равно скажут – нечего жрать, платите. Поэтому он, кстати, довольно рано, на мой, конечно, взгляд, озаботился финансовым обеспечением своих операций, дабы не лишаться народной поддержки, что-то в этом роде он обложенным данью богатеям и пояснил. Умный парень, до многих это не доходит.