И так же внезапно реальность нормализуется. Словно инородная волна схлынула, и никаких искажений и не было.
Поднимаюсь с колен. Отряхиваю брюки. Теперь найти нелегала. А там уже по обстоятельствам – развоплощение или депортация. Поднимаю глаза...
И, вздрогнув, застываю.
Девица! Вжавшись в стену, зажмуривается, видимо, пытаясь мимикрировать под обои.
Не выйдет... Хамелеон здесь я!
Погружаюсь в её поле, замеряю потенциал.
– Да ты никакая!
Как ты сюда пробралась вообще?
В недоумении распахивает глаза.
– Ты так-то тоже не слишком богичен. На коленях тут ползал...
Приглядываюсь внимательнее, делая пару шагов ближе. Под возмущённый писк перехватываю за шею, задираю пальцем веко и вглядываюсь в сетчатку.
Сопротивляясь, она испуганно лупит меня по рукам:
– Руки убери, скотина!
Впечатываю в стену, чтобы поубавить прыти. И пока она пытается очухаться, снова задираю веко.
Наша радужка... Местная, значит. Считываю последние увиденные ею образы. Здание... решётку... магнитный ключ... комнаты... комнаты... себя в окне... прореху... её кисть, погружающуюся в это плотное кислотное сияние... И как она достаёт с той стороны горсть чего-то...
Какого чёрта ты попёрлась в эти развалины?!
– И что с тобой, идиоткой, делать?
– Отпустите... – заикаясь.
– Теперь не могу.
Дашка
– Ты идёшь со мной.
Судя по тону, вопросительных и просительных интонаций природа ему не отсыпала. Как и тактичности.
– Никуда я с тобой не пойду!
Театрально закатив глаза, этот хам вынимает из кармана пиджака телефон. Не глядя, скользит пальцами по экрану. Подносит к уху, не сводя с меня давящего взгляда.
Растерянно кладу руку на ноющий от удара об стену затылок.
Вот это, Дарья, ты попала...
С какой целью, интересно, он заглядывал так настойчиво мне в глаза? Проверял зрачки? Подумал, что наркоманка? Откуда столько наглости? Мент, что ли?
Да и вообще, если выбирать из нас двоих, то на наркомана он тянет гораздо больше. Весь в чёрном – футболка, костюм, туфли. Прямо «Люди в чёрном»!
Хмыкает с усмешкой, словно прочитав мои мысли.
На пальцах вычурные кольца, на шее две цепочки с не менее вычурными медальонами. Навороченный широкий ремень с какими-то прибамбасами, совершенно не клеящийся в костюм. На кистях рук татухи...
Ведёт пальцами по ремню, подносит их к глазам, потирая друг о друга. Окидывает взглядом себя ниже пояса.
– Какой ещё, к чертям, клей? – поднимает бровь.
Точно больной...
– Ёж, ну наконец-то! До тебя пока дозвонишься... Может, меня бесы уже расчленили!
Настороженно наблюдая, медленно двигаюсь вдоль стены на выход. Надо линять.