Он знал, как тяжело это было для нее. Она смирила свою гордость перед ним. Джон медленно поднялся, подошел ближе к ней и вдохнул ее сладкий запах. Его член был твердым все время, пока разговаривали.
Он хотел Анну, хотел ее с таким же сильным голодом, который она испытывала к нему.
Только у него не было оправдания в виде только что укушенного. Женщина заставила его жаждать. Феромоны или нет, он чувствовал бы то же самое.
Его большой палец провел по ее пухлой нижней губе.
— И я хочу тебя. — И он в ней снова, очень, очень скоро.
Но теперь, когда Анна знала правила их новой игры, ему нужно убедиться, что она готова к тому, что будет дальше.
Ее язычок лизнул подушечку его большого пальца. Он сжал зубы и заставил себя рассказать ей все остальное.
— Самое тяжелое время для тебя настанет в ближайшие двадцать четыре часа или около того. После этого все наладится. Похоть — это то, с чем легко справиться.
Ее зубы прошлись по коже большого пальца, и она слегка его прикусила.
Черт.
Его член дернулся от желания.
— Я хочу тебя снова, детка. Так хочу тебя, что чувствую голод в горле. Но теперь ты знаешь правду обо мне, — и о себе, — так что выбор за тобой.
Оборотни. Смерть. Сумасшествие. Желание.
Анна сказала, что все еще хочет его. Джон мог видеть желание в ее глазах, но он также видел и страх.
Что победит? Страх или желание?
Ее зубки отпустили его палец, и она отступила назад.
Страх или желание?
Она подняла подбородок. Нащупала на платье сзади молнию и расстегнула ее.
Платье упало на пол шелковистой черной лужецей. Ее сердце билось слишком быстро, а дыхание перехватило.
Запах ее желания наполнил его ноздри.
— Я знаю, кто ты, и знаю, кто я. — Кружево ее лифчика обнимало ее груди. Завитки на ее лобке блестели, как огонь. — Ты мужчина, я женщина, и так сильно хочу тебя, что мне больно.
Хотела и боялась его. Страх и желание.
Пьянящая комбинация.
Пора начинать настоящую игру.
Он поднял ее наверх, в свою темную спальню. Посреди комнаты стояла массивная кровать большого размера на коротких толстых ножках.
Рука Джона скользнула по изгибу ее ягодиц и сжала их. У Анны перехватило дыхание.
— Ложись на кровать, — приказал он, опаляя горячим дыханием ее шею. Она пересекла комнату, легла на матрас и услышала слабый скип пружин. В комнате пахло Джоном — тот же, богатый, соблазнительный запах.
Теперь он находился возле шкафа, копаясь внутри. Ее соски были тугими, а бедра подрагивали.
— Джон?
Он повернулся. Две длинные тонкие веревки свисали с его рук.
— Я-я никогда… — У нее никогда и мысли не возникало позволить любовнику связать себя.