Её сердце в ужасе подпрыгнуло.
«Чёрт, нет».
Она быстро протиснулась через небольшую щель, поцарапавшись кожей об острый лёд, который порвал её рубашку и поранил бок, прежде чем проём успел затянуться. Харпер проигнорировала боль. Проигнорировала вкус страха. И арктический холод в комнате. Её беспокоила только сучка, которая пыталась пробить щит Ашера и добраться до малыша. Харпер мгновенно набросилась на неё. Ярость струилась по венам, когда она схватила другого демона за горло и ударила об стену. Защитная сила, что жила внутри Харпер, потекла по рукам и послала импульс агонии души в суку, сжигая каждое нервное окончание, разрывая каждый орган, дробя все кости и обдирая душу.
Спина демоницы выгнулась, и её рот открылся в беззвучном крике. Но этого было недостаточно для Харпер. Даже близко. Сжав шею суки, Харпер ударяла её головой об стену снова, снова и снова, наслаждаясь треском черепа, видом агонии на лице и её желанием сделать вдох, когда Харпер сильнее сжала горло.
В Харпер не осталось милосердия. Ни причин. Ни рациональности. Только ослепляющая ярость. Она поглотила Харпер так же, как душевные муки поглотили чёртову суку перед ней. На глаза Харпер упала красная пелена. Звук сердцебиения стоял в ушах. Её внутренний демон ревел и шипел, злобно и кровожадно. Агония на лице суки не успокоило существо, как и тускнеющий взгляд. Нет, демон Харпер хотел увидеть, как жизнь уйдёт из этих глаз.
Не нуждаясь в подсказке сущности, Харпер вытащила клинок из сапога, вселила в него адское пламя и вонзила в сердце демоницы. Сучка сделала болезненный вдох, её глаза расширились от боли. Но затем горло в руках Харпер внезапно начало уменьшаться. Высыхать. Оно тускнело, пока вовсе не исчезло. С яростью на испаряющемся лице демоница взорвалась на куски и исчезла в вихре ледяного дыма. Тяжело дыша, Харпер стояла, уставившись на пустое пространство перед собой.
— Дерьмо.
Услышав стук, она повернулась и увидела, как Танер пробивает стену из инея, пока другие бросали в неё огненные шары. Но Харпер не волновали люди, пытающиеся войти в комнату, или даже дети вокруг, которые всё ещё заворожённо сидели на местах. Она думала только о своём сыне. Не в силах остановить яростную дрожь, охватившую тело, Харпер подошла к Ашеру, который мгновенно опустил щит.
— А вот и мой прекрасный мальчик, — сказала она дрожащим голосом, стараясь говорить мягко, хотя это было последнее, что она чувствовала. Взяв сына на руки, она поцеловала его в висок. Удивительно, но он не плакал. Даже не казался слегка огорчённым. — Извини, малыш. Мне не следовало уходить.