Не то чтобы я прямо так ненавижу, но меня раздражает, когда я пытаюсь что-то сделать, а он просто берёт меня и переносит, не давая шанса закончить начатое.
— Ты не ненавидишь это. Хочешь знать, почему я догадался, что ты это не ненавидишь? — он смотрит на меня, приподнимая бровь.
— Должно быть, это что-то хорошее, — бормочу я, наблюдая, как он делает бутерброд.
Мне так хочется подойти к нему и не дать закончить. Он даже не думает о том, чтобы размазать майонез и горчицу по всей длине хлеба, он просто плюхает и всё. Я продолжаю смотреть, когда он смеётся.
— Вот оно. Это убивает тебя. Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь спрыгнуть, забрать это из моих рук и сделать всё самой.
— Ну и? — я скрещиваю руки на груди.
— Если у тебя не получается сделать по-своему, ты закатываешь истерику.
— Не правда.
— Да, малышка, это так.
— Ну и плевать, — говорю я, когда он становится между моих ног, притягивая меня к самому краю.
— Тебе нужно понять, что не всё делается, когда и как ты хочешь. Это нормально — отдать бразды контроля в некоторых ситуациях, за которые ты отчаянно уцепилась. Я не спрашиваю, а говорю тебе, как делать. Но это не значит, что я не уважаю тебя или не забочусь о твоих чувствах. Это значит, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы я сделал всё, что тебе нужно.
— Я чувствую себя немного потерянной. Думаю, мы говорили о рукоприкладстве по отношению ко мне.
— Говорили и говорим. Я говорил, что ты не ненавидишь, когда я говорю тебе, что делать, или ставлю туда, куда хочу. И причина заключается в том, что каждый раз ты слушаешь или остаешься там, куда я тебя ставлю.
Святое дерьмо. А он прав. Что, чёрт возьми, со мной не так?
— А теперь, не хочешь, чтобы я сделал тебе бутерброд?
— Нет, спасибо.
Я не хочу поддерживать его доминирующую сторону. Я хочу пойти куда-нибудь и закатить истерику.
— Хорошо, — он целует меня в лоб и возвращается к тому, что делал со мной.
Остальную часть вечера я думаю о том, что он сказал, и о моей потребности в контроле. Не знаю, знает ли он это, но рядом с ним я теряю контроль. Когда мы оказываемся в постели, он притягивает меня к себе, как и всегда, целует в висок и засыпает. Я понимаю, что мы больше не разговаривали после кухни. Словно он хотел дать мне время обо всём подумать. Я вздыхаю, решая перестать обо всём думать. Он не может контролировать мой разум. Затем я засыпаю, думая о том, как мне уютно, тепло и безопасно. Возможно, позволить ему всё контролировать не так уж и плохо.
Глава 7
Тревор
Я смотрю на двойные двери нашего номера на отдыхе и вижу бирюзовое море снаружи. Небольшой ветерок доносит сюда звук воды, а, следовательно, и запах океана. Я поворачиваюсь на свою сторону. Лиз спит на животе, сложив руки под подушкой. Простыни обвёрнуты вокруг её бёдер. Мои руки так и чешутся, чтобы прикоснуться к ней. Я потираю руками лицо, думая о вчерашнем дне и задавая себе вопрос: будет ли сегодня лучше или хуже?