Ваза
Она с рождения знала о своей плачевной судьбе — ее разобьют маленькие женские ручки. «Какая несправедливость», — думала она, — «ведь есть же сородичи, живучие тысячи лет, им довелось видеть разные страны, интересных и даже знаменитых людей или много поколений одной семьи». Она имела жизнерадостный дух и маленькие розовые розочки на боках. Как можно грустить, имея такие прекрасные нежные розочки ручной работы? Надо радоваться, что она еще жива, и стоит на витрине такой роскошной посудной лавки. И какая-то маленькая девочка с синими бантиками, тычет в нее пальчиком и тянет свою маму за руку. Мама что-то говорит, девочка начинает плакать, и они уходят. Девочка оглядывается, в ее ясных синих глазах застыла обида. «Может быть, моя судьба изменилась, и это были те маленькие ручки, которые уже не разобьют меня», — думала ваза.
Спустя пятнадцать лет, она могла похвастаться тем, что постояла на всех полках посудной лавки, пережила смену ее владельца, переехала в лавку сувениров, а потом еще в одну, которая находилась напротив ювелирного магазина. Теперь она любовалась роскошной витриной, которая сияла разными колье и браслетами, смотрела на восторженных дам, выходящих оттуда, и почему-то грустных их кавалеров. Вот молодой мужчина выходит из ювелирного магазина, держа в руках маленькую коробочку, и направляется в их лавку. «Интересно было бы посмотреть, что у него в коробочке», — думает она. Звенит колокольчик входной двери, мужчина что-то рассказывает продавщице. О! Что происходит? Продавщица берет ее в руки и куда-то несет. Она показывает ее мужчине, тот улыбается. Продавщица тоже улыбается и укладывает ее в темно бордовую коробку с бантиком. О, ужас, кажется, меня купили! Теперь-то она точно узнает, что в той маленькой коробочке из ювелирного магазина, да и пора уже увидеть жизнь не только из сувенирной лавки. Ее долго куда-то несли, потом поставили, и крышка коробки немного приоткрылась. Стало видно, что коробка стоит на столе, рядом были другие, такие же столы, за которыми люди ели и смеялись, чуть дальше, кто-то играл на пианино. «Ух ты, я в ресторане», — подумала она. А вот и та маленькая коробочка из ювелирного магазина. Мужчина открывает ее. Ой, какое изумительно прекрасное крохотное колечко! Он протягивает его молодой девушке с длинными русыми косами, в одну из которых вплетена синяя лента, в тон ее глаз. Девушка что-то шепчет и уходит. Мужчина долго сидит за столиком, потом берет коробочки и выходит из ресторана. Он идет по скверу. На скамейке старушка торгует маленькими букетами цветов. Он отдает меня ей. Старушка улыбается и благодарит его. И вот я уже на старом комоде. Рядом фигурки фарфоровых ангелочков, кошек и собак. Одна кошка очень старая, я вижу это по ее потрескавшейся от времени мордочке и выцветшей лапке. Она, наверно, намного старше своей хозяйки. Тут скучно. К старушке изредка приходят две ее подруги и, еще реже, внук. Иногда, они пьют чай в комнате, где стоит комод. Она регулярно смахивает с меня пыль, но это не сильно помогает, я остаюсь грязной и, кажется, даже начала желтеть. Спустя несколько лет глубокой тоски старушка вовсе перестала заходить в комнату. В один день пришло много людей, они были печальны и говорили очень тихо. Через месяц меня и статуэтку старой кошки забрал внук старушки. Он отнес нас в антикварный магазин, где и оставил. Хозяин магазина сказал, что берет меня, только в комплекте к кошке, какой, однако, хам. Зато тут весело, много красивых вещей, большинство из них очень старые, но это их никак не портит. Меня поставили на дальнюю высокую полку, это обидно, но зато мне видно весь магазин и часть улицы за окном. Посетители магазина редко что-то покупают, большинство приходит просто посмотреть, но это и хорошо, я поняла, что в магазинах намного интереснее жить.