Она не знала, где Могусюм, и старуха заклинала ее не расспрашивать.
А старик становился все ласковее, и когда приходил к Зейнап и приносил ей подарки, его лицо оживлялось сухой, несколько неприятной улыбкой, но глаза сверкали ярко и горячо.
По его просьбе юнусовский мулла нашел в коране подходящий стих: «Если опасаетесь, что с сиротами женского пола не можете поступать по правде, берите в супружество из них, которые вам понравятся: две, три, четыре и не больше, ибо вы не можете исполнить долга своего со столь многими...»
Султан расплылся от счастья, услыхав, как все мудро предусмотрено в коране. У него пока было только две жены.
«Какой умница и какой образованный человек мой мулла!» — думал Темирбулатов.
Вскоре Султан женился. Зейнап стала его третьей женой. Ей построили на огромном дворе отдельный домик. Старая Гильминиса жила вместе с ней.
У Султана не было ни евнухов-надсмотрщиков, ни особенных строгостей. Жены его могли встречаться друг с другом и с посторонними людьми, выходили к гостям и на улицу, не закрывая лиц. Все родичи, знакомые и домашние Султана вскоре полюбили Зейнап. Ее ненавидели лишь две старшие жены Темирбулатова и их наперсницы, решив, что она не такая простушка, какой представляется Султану.
— Это только одуревшему старику кажется, что она ничего не знала, была невинной голубкой, — уверяла старшая жена Султана остролицая Гюльнара.
Зейнап чувствовала, что старшие жены враждебны ей. Иногда они пытались выспросить ее о прошлом, выказывали недоверие, старались поймать на лжи. Но старая Гильминиса учила Зейнап распознавать их козни.
Иногда Зейнап становилось скучно и тяжко. Оставаясь одна, она горько плакала, вспоминая отца и Могусюма. Но приходил Султан, ласково заговаривал с ней. Она знала, что женщина обязана подчиняться мужчине. Это было общее правило для всех, никто не сомневался.
Султан гордился своей молодой женой. Когда в гости приезжали русские, он приказывал Зейнап вместе со служанками вносить кушанья, чтобы все видели, на какой молодой красавице он женился. Он не прятал ее в задних комнатах.
Зейнап жила в довольстве, но не забывала прошлого.
Но вот однажды старая Гильминиса прибежала в тревоге.
— Ты знала Хурмата? — спросила она Зейнап. — Ну, Черного Хурмата, друга Могусюмки?
— Нет... Я слыхала о нем, но не видела. Где он?
— Он был здесь. Я видела его. Он узнал меня.
— Где Могусюм? — со страстью воскликнула Зейнап.
— Хурмат ничего не знает, — соврала старуха. — Не бойся: Хурмат не выдаст нас. Так ты не знала его? Он жил отдельно от Могусюмки и редко наезжал в Куль-Тамак. Он помогал Могусюмке, а жил далеко. Не бойся: он не выдаст, — повторила она.