— О. — Гном на удивление равнодушно отвернулся. — В таком случае, полагаю, в снятии с ножен чар трёхкратного обнажения вы не нуждаетесь.
— Каких чар?
Услышав вопрос, заданный стройным дуэтом (на диво органичный унисон удивлённого сопрано Евы с серебристым тенором Герберта), гном остановился.
Когда он оглянулся через плечо — улыбка, растягивавшая его губы, лучше всяких слов подсказала о грядущем подвохе.
— Никто, кроме меня, не может достать клинок из ножен больше трёх раз, — изрёк он. Выразительно кивнул на рукоять рапиры за Евиным плечом, видную только им двоим. — К слову, отсчёт уже пошёл. Так что осталось два.
Ева растерянно уставилась на мобильник, темневший мёртвым экраном, пересечённым цепкими пальцами гнома.
Чёрт. Как они самонадеянны — оба. И что делать? Чем расплачиваться теперь? Конечно, у неё есть ещё планшет, но…
— Два? Прекрасно. Нам хватит.
Услышав невозмутимый голос Герберта, девушка неверяще воззрилась на него:
— Герберт…
— Нам хватит, — повторил некромант с нажимом. — Благодарю, о обитатель Потусторонья. Мы не могли мечтать заполучить изделие более прекрасное, чем твоя изумительная работа.
Гном смерил его взглядом, в котором не было ни досады, ни разочарования. Один лишь искренний интерес.
— Как знаете, — изрёк он, приправив интонацию щепоткой насмешки. Вновь отвернулся. — Когда исчерпаете оставшиеся попытки, возвращайтесь. Я всегда готов к сотрудничеству.
Сощурившись, Ева всё же сумела увидеть каменную дверь в Потусторонье. За секунду до того, как гном прошёл в неё — и за две до того, как она исчезла, растворившись за гранью видимого так надёжно, что разглядеть её не вышло бы никакими усилиями.
Несговорчивых покупателей недвусмысленно попросили маленький народец больше не беспокоить. По крайней мере, пока.
— Что ты делаешь? — прошипела Ева. — По-твоему, я с двух попыток, без всякой тренировки смогу…
— Если всё пойдёт по моему плану, меч всё равно исполнит функцию больше бутафорскую. — Герберт зашагал к выходу из каменного круга. — Как, собственно, и ты сама.
— Бутафорскую? О чём ты?
Где-то крикнула встревоженная птица. Странное ощущение царапнуло спину — ощущение, которое рождает устремлённый на тебя пристальный взгляд.
Осекшись, Ева резко обернулась.
Вокруг них спокойной тишиной молчала лесная чаща. Очень убедительно.
Куда более убедительно, чем если бы в ней действительно никого не было.
Догнав некроманта, девушка резко потянула его за рукав, вынуждая остановиться:
— Твой контур на месте?
Услышав шёпот, невольно сорвавшийся с её губ вместо полнозвучных слов, Герберт недоумённо вздёрнул брови.