— Лежи, — велел Кейлус с интонацией, заставившей Тима немедленно подчиниться. Потёр костяшками пальцев глаза, затем, уже кончиками — виски. — Как же ты меня напугал.
Тим мутным взглядом оглядел собственным спальню, пытаясь вспомнить, как сюда попал и что этому предшествовало.
— Что… произошло?
— Ты ничего не помнишь? — морщась (за время сна тело успело затечь), Кейлус сел поудобнее. — Ты выходил из гостиной. Потом схватился за голову и упал. У тебя было… что-то вроде припадка. — В его глазах Тим видел воспоминания, всколыхнувшиеся в памяти на этих словах, и эти воспоминания явно были не самыми приятными. — В конце концов ты затих и просто уснул. Пролежал почти сутки. Целитель сказал, физически ты здоров. Никаких следов яда, болезни или проклятий. — Мужчина подался вперёд, пристально вглядываясь в его бледное лицо. — Что случилось?
Перед глазами Тима наконец всплыл дверной порог. Последнее, что он видел, прежде чем упасть. А в ушах…
— Я… что-то вспомнил. — Он облизнул пересохшие губы, чувствуя мерзкий медный привкус во рту. — Когда ты сочинял. Мелодию… похожую.
Под недоумённым взглядом Кейлуса он судорожно сдвинул брови, пытаясь вспомнить больше, но в затылке тут же всплеснулась боль. Словно предупреждая: нет, Тиммир Лейд, даже не пытайся.
Не то будет куда хуже, чем сейчас.
— Не могу… вспомнить. — Он невольно прижал ладонь к месту, где жгуче пульсировала кровь. Тут же опустил: слабость давала о себе знать, реагируя дрожью даже на такое простое движение. — Я где-то слышал её, но не помню, где. И сейчас… тоже… больно.
— И ты потерял сознание от этого?
Тим кивнул. Почти плача — в равной степени от боли и осознания, насколько глупо всё это звучит.
Последнее, чего он ожидал, так это того, что лицо Кейлуса вдруг разгладит странное удовлетворение, точно он получил ответ на давно терзавший его вопрос.
— Мелодия, — медленно повторил он. — Музыка. — Он коротко выдохнул. Затем рассмеялся. — Ну конечно.
Тим слушал, как смех переходит в хохот. Не понимая, что послужило причиной подобного веселья, но подозревая, что его бессвязный бред сообщил нечто очень важное.
И лишь затем вспомнил, что в Лигитрине, в юности приютившем Кейлуса на самый, наверное, счастливый год его жизни, располагалась не только знаменитая на весь мир консерватория.
— Тебя загипнотизировали, — весело пояснил Кейлус наконец, подтверждая догадку. В мужском голосе ещё звучали отзвуки смеха. — И поставили блок. Неумелый, отсюда и такие последствия. Хотя, полагаю, если бы не удачное стечение обстоятельств, первый припадок случился бы куда позже. — Он рывком поднялся на ноги. — Ты точно не помнишь ничего подозрительного в саду Рейолей?