— Какую? — искренне удивилась я.
— Загнутый правый верхний уголок. Ясно. Завтра выучи международные буквенные обозначения, оставляемые на визитках. Загнутый правый верхний уголок говорит о важности персоны. Хотя точнее так поступают когда оставляют свою визитку вместо неудавшейся встречи. Неважно. Ладно. Что он тебе сказал?
— Какой чай предпочитает.
— Хорошо. Остальное Марина скажет. После обеда зайди к ней. С остальными встречами меня все устраивает. Да, еще позвони в МАРХИ. Они говорили о публичной лекции, пусть уточнят день проведения. Сверься с расписанием и возьми на себя организационные вопросы с нашей стороны. Кстати, попроси Марину ко мне зайти в районе пяти. Быстрее доедай. Работы много. С тубусом что?
— Я нашла инициалы хозяина. Царев ЛВ вам что-нибудь говорит?
— Фамилия знакомая. Посмотри по моим контактам. Ландыш, быстро. Бегом к Марине. Папка на подпись готова? Я сам ее возьму.
Визит к Марине прошел душевно и тепло, как положено в долгие полярные ночи. Сквозь зубы мне процедили, что Федор Борисович ест только домашнюю пищу, не приемлет никаких шоколадок, печенья, конфет заводского производства. К чаю надо подать стакан, на две трети заполненный водой без газа, с тремя четвертинками лимона. И упаси меня небеса убрать его до момента окончания встречи, а вот чашки надо убирать сразу, по мере опустошения. И вообще молчать и не отсвечивать.
После столь задушевной беседы я шла на повышенной скорости слегка ошарашено. Точнее, бежала наверх, потому что Вероника нашла меня и у Марины, говоря о Шишове, что висит на трубке, тот самый, грозивший Але подозрительный телефонный террорист. Пробежка на пятнадцатисантиметровых каблуках для девушки — такая ерунда, если нет препятствий. А в моем случае понедельник оправдывал свою сволочную сущность. Вылетая из лифта я не заметила подходившего к нему же Беляева. Ага, мы друг друга не видели на ровном месте в пространстве прозрачного стекла. Авария была впечатляющая. Беляев взвыл в голос, получив массивным каблуком прямо по щиколотке. Я вторила ему, взяв на несколько децибел выше, потому что сильно подвернула ногу. Избегая падения, мы вцепились в друг друга мертвой хваткой. Секретари дополнили нашу арию дружным красивым 'Ой!', разбавленную мужским единогласным квартетом в исполнении водителей и Антона: 'Охренеть!' Выглянувший из общий зоны Кривцов лишь закатил глаза и закрыл дверь, отсекая любопытные взгляды. Это был завершающий аккорд офисной сюиты.
— Что за крики?! Ландыш!
Вру, вот теперь финальные звуки. Партия шефа как всегда, самая решающая. Все замерли, включая нас с Беляевым, мы и не разжимали дружески-вынужденные объятия. Вишневский неспешно спускался по лестнице, помахивая папкой.