— Все, Сонь, тащи стремянку, я посижу на телефонах.
Она убежала, а я устроилась за стойкой на рабочем месте. Петра пересела поближе ко мне, и у нас завязалась непринужденная беседа. Ровно до момента, как сверху спустились Вишневский и Король.
— Ландыш, Антон вне офиса, ты можешь настроить принтер?
— Эмм, могу, — я остолбенело смотрела на шефа.
Он махнул рукой в сторону мансарды. Я кивнула, собрала все радиотрубки, покосилась на мужчин. Они же стояли облокотившись, очевидно решив ждать здесь. Ладно, только я вышла из-за стойки, как Король фыркнул:
— Однако креативно.
— Тут атмосфера такая, располагает, — пожал плечами Вишневский.
Блин тапочки…Но дойти я не успела, на этаж ворвался Антон:
— Витольд Лоллийевич, сейчас все сделаю!
Он вихрем улетел на мансарду, даже не снимая куртки.
— Шустрый парень, в отличии от секретарей, — Федор задумчиво крутил дорогой смартфон в руках.
Я молча проглотила шпильку, лишь про себя молясь, чтобы Соня не вернулась со стремянкой. Петрограда внимательно за всеми нами следила. Мечтам не суждено было сбыться. Лифт, словно заправский злодей, вернулся на этаж, являя нам Соню со стремянкой. Вишневский посмотрел на нее, потом на меня:
— Ландыш, а что происходит?
— Текучка, Витольд Лолли-й-евич, ничего серьезного. В библиотеке надо книгу достать.
Я даже наивно похлопала глазками. Соня, умница моя, сообразила и понесла лестницу в сторону основного пространства офиса.
Федор вдруг уронил телефон:
— Оригинально, но спорно.
— Что? — не понял Вишневский.
Король ткнул пальцем в сторону лифта:
— Туфля на пальме.
Вишневский проследил за его рукой, затем повернулся ко мне:
— Ландыш?
— Еще чаю?
— Милая, почему на пальме туфля?
— Осень.
— И…
Я сделала неопределенный жест рукой, лихорадочно решая, что делать. Наверно, придется все же лезть при всех. Петрограда подарила мне сочувствующий взгляд.
— Ландыш, почему в приемной беспорядок? — Кажется я довела шефа до края.
Я вздохнула:
— Сонь, неси стремянку.
И надо было именно в этот момент Королю вспомнить про свой уроненный смартфон.
Он стал наклоняться, задев локтем стоявший рядом тубус. Я бросилась спасать гостя, но коррективу внесла больная нога, я неудачно покачнулась, схватившись за стойку и тем самым лишь придала тубусу ускорение в сторону Федора Борисовича.
— Твою мать!
Наверно там бы меня и закопали, под ресепшн, если бы не Петрограда. Когда Король навис надо мной, весь багровый от злости, и его намерения явно читались в бешеном взгляде, сзади раздался голос будущей мамочки:
— Всегда мечтала ударить тебя тубусом. Жаль исполнение не мое, но тубус то мой. Мечты сбываются.