— Чем вы тут занимаетесь? — красотка Любочка влетела в тесное пространство кухни. Застыла посередине. Принюхивается?
— Курим, — усмехнулась я, выпуская дым ей прямо в любопытную мордочку. Кукольное личико. Нарисованные бровки, нарисованные губки. Платьице, в складочку юбочка. Бантик в кудряшках. Первая красавица по официальной версии лицейского тв.
— Синенькая юбочка, ленточка в косе, кто не знает Любочку, Любу знают все, — пропел Петров, садясь рядом со мной на подоконник. Не курит, запах терпеть не может. Сидит со мной за одной партой. — Начала курить?
— В смысле? — Любочка продолжала беззастенчиво разглядывать нашу парочку. Водит сероватыми глазами везде. Только что в штаны не заглядывает. Дать ей полотенце понюхать, что ли?
— Ты же сказала, что тебе курить охота. В нашем классе только одна Лола курит, — насмешливо сказал Петров и положил мне руку на коленку. Погладил нахально.
Люба застыла на миг. О-па! Влюблена в него. В этого ушастого Петрова?! И он, гад, это знает. Нарочно выводит ее из себя.
— Нет, я не курю, — брезгливо сморщила носик барышня. — Это Северов рвался.
— Юлик? Придумай что-нибудь поинтереснее, — обнаглевший Петров ткнулся губами в мою щеку. Я сунула кулак ему в бок. Он увернулся. Схватил меня за руку. Сдернул с подоконника и прижал к себе. Бедная Люба смотрела на нас огромными и блестящими, как блюдца из парадного сервиза, глазами.
— Петров, отвали, — разозлилась я. Попыталась вырваться. Сильная свинья! Ниже меня почти на голову, а руки, как стальные потные клещи, не отдерешь.
И тут в кухню вплыл Юлик Северов. Мечта и сладкий сон всех лицейских дам. От первоклассниц до директора с техничкой включительно. Двухметровый блондин с карими глазами. Манеры и зад безупречны. Математическая умница и хоккеист. При всем при этом — добрый, щедрый и не под седлом. Без девушки. Никого обидеть, наверное, не хочет.
— Юля! Помоги! — воззвала я к гиганту. Места в кухне не осталось совсем.
— Не жмите барышню, поручик, — легко, как бумажные, он развел руки Петрова в стороны. Тот, красный от натуги и злости, вывернулся и вылез из тесноты забитой людьми и мебелью кухни. Любочка прошуршала юбочкой следом.
— Фу, накурила, — хоккейно-математическая безупречная задница заняла освободившееся место рядом со мной на холодном подоконнике. — Говорят, ты даешь за пятерку по контрольной?
— Уже говорят? — притворно удивилась я. Знала про такую свою славу. Плевала далеко и искренне.
— Про тебя чего только не говорят, — улыбнулся дамский любимец, аккуратно поправляя пальцем волосы на моей щеке. Пах он дорогим мылом и мятной жвачкой.