Сначала, ясное дело, секс. Физика тела. Тренировка мозгов — после.
— Привет. Сегодня вторник, — сообщает он мне, накрывая чистой простыней старое продавленное сиденье узкого, коротковатого дивана. В высокие тумбы по его краям, с балясинами и зеркальными дверками мы регулярно стучимся то макушками, то пятками. Старуха слушает за дверью и считает. Наверняка.
— Ну и что? — я делаю вид, что не понимаю. Медленно расстегиваю пуговки на бежевой блузке. Такая игра.
— У нас договор, Лола. По вторникам минет. Среда и четверг — обычный секс, но не короче тридцати минут. Дополнительные занятия — по желанию обеих сторон. Давай, я сам, — он притягивает меня к себе ближе. Начинает целовать и раздевать одновременно. Садится на диван, широко раздвигая ноги, и опускает меня за плечи перед собой на колени. Торжественно, словно в рыцари посвящает. Обязательно голую. Пол чистый, ничего не колется в мои коленки. Делаю все, что положено. Это не трудно вовсе. Член у него тонкий, как карандаш. Не буквально, но сравнение само напрашивается. В мозги, видать, все пошло. Гляжу, как носятся его глаза под сжатыми веками. Что он там себе воображает? Губы распустились. Задышал. Сейчас кончит. В моем рту он делает это быстрее всего. Алес. Выплевываю сперму в цветочный горшок. Фикус в нем огромный, как африканский баобаб. Заслоняет кожаными листьями весеннее солнце в высоких окнах эркера. Белковая подкормка раз в неделю явно идет растению на пользу.
— А ты? — спрашивает Мишка. Не спешит натягивать трусы. Его небогатое хозяйство спит праведным сном, укрытое краем простыни.
— Обойдусь, — машу я нежно лапкой.
— Может быть, после занятий? — не слишком уверенно предлагает мой честный учитель. Я уже одета. Собираюсь пойти вымыть руки, лицо и выслушать коммент от милейшей Елены Павловны.
— У меня полно планов на вечер. Не парься. Давай работать.
— Что я буду делать, когда ты поступишь в политех? — вздыхает Миша наполовину притворно, на вторую половину грустно.
— Женишься, наконец! — смеюсь. Выхожу из комнаты и сразу нарываюсь на свистящий звук.
Блядищщща!
Хороший сон. Вспомнить будущего академика Мишку — добрая примета для меня.
— Кто же тебя так отпиздил? — спросил меня ребенок.
— Кир, мы же договорились. Никакого мата, — я уже смотрела на белый свет обоими глазами. Выйти на улицу пока не могла. Даже в солнцезащитных очках. Фингалы ушли в желтое по щекам вниз. Синяки ныли на всякое движение, таблетки хоть как-то помогали.
— Я другого, такого же хорошего, слова не знаю, — заявил твердо Кирюша.
— Гав! — громко высказалась собачка Пепа с его колен. Поддерживала. Черные круглые глазки. Быстрый язычок мазнул любимого хозяина в уверенный нос. Подлиза.