— О-о-о… — задумчиво протянула я, неожиданно остро ощутив как много чувств он вложил в эти слова.
Через пару минут мы уже вышли к дому и приблизились к калитке, ведущей в крохотный садик, все так же держась за руки.
— Я, кажется, обещал тебе ещё горячего кофе… — начал Роутек бодро, пересекая дворик и огибая попавшееся на пути плетеное кресло. — А потом можем продолжить с бумагами…
— Ксан! — на пороге дома показалась изящная женская фигурка, — наконец, а то я уже отчаялась сегодня услышать твой голос! Тут, как всегда нет ничего, кроме кофе! Чем ты питаешься, дорогой? Ты все такой же… ой, ты не один?!
Женщина вышла из тени дома и будто испуганно замерла в проеме стеклянной двери, ведущей в кухню. Изящная фигурка, облаченная в дорогой костюм, что при всей его строгости не выглядел деловым, аккуратная прическа, волосок к волоску. Яркий, подчеркивающий все достоинства красивого лица, макияж. Я тут же ощутила собственную никчемность и сразу разозлилась: ну вот как можно одним своим видом заставить кого-то ощущать свою в высшей степени серость и ординарность?
В руках Лидия Грон держала ту самую кружку, что выделил для меня Роутек, а точнее сказать, что еще вчера ночью выделила себе я сама.
— О, ты не один?… — медленный и осторожный глоток явно горячего напитка. — Я не помешала? Не знала, что у тебя… гости…
Я застыла прямо за спиной Роутека, стараясь скрыться от оценивающего взгляда незваной гостьи. Или, званой? Что она делала в доме Ксандра Роутека и как смогла войти? Кто она для него? И эти слова про кофе… Уверена она знает его достаточно близко, иначе как бы она оказалась здесь? Не говоря уже о том, насколько по-хозяйски она себя вела.
— Знала. — Недовольно припечатал он. — Что тебе нужно, Лидия?
— Поговорить. — Поджав губы, тихо ответила молодая женщина и сделала несколько шагов вперед, приближаясь к нам.
Теперь ее взгляд был полон какой-то странной, отвратительной нежности и тоски. Она остановилась перед блондином и чуть лукаво посмотрела на него снизу вверх.
— Нам не о чем разговаривать с тобой, Лидия. Я бы хотел, что бы ты покинула… мой дом. — Он чуть сильнее сжал пальцы, причиняя мне лёгкую боль. — Уходи. Сейчас.
Но госпожа Грон просто не обратила никакого внимания ни на его тон, ни на сами слова. Она, дёрнув уголком рта, в чем-то наподобие улыбки, сделала еще полшага вперёд и остановилась, практически вплотную прижавшись к нему. Ее прекрасной формы грудь, обтянутая тонкой шелковистой материей, коснулась его груди. Секунда и она, осторожно поправив воротник его рубашки, сделала плавный шаг назад. И этот жест был таким правильным, таким уместным, что у меня зубы свело от странного неприятного привкуса желчи, наполнившей рот.