Сердце стучало, как безумное, но я заставила себя не показать страх.
— Я согласна, господин Грейсон.
А что еще следовало делать?
— Бегство исключается, — Фейт разлила по чашкам какао и села напротив меня за столом.
Джоди для обсуждения мы не приглашали, но мелкая нахалка сама явилась и устроилась у наших ног. Сидела, не произнося ни слова, и легонько теребила край моей юбки.
— Исключается, — подтвердила я, глядя на Фейт хмуро. — Грейсон небо и землю перевернет, чтобы нас найти. Из принципа. Он не из тех, кто терпит неповиновение. Да и на тёте Маргарет отыграется. С собой-то мы ее взять не сможем, коли сбежим.
— Значит, остается подчиниться, — Фейт отпила какао, посмаковала напиток и сделала еще один глоток. — Найти компромат на охотника. Знаю-знаю, легче сказать, чем сделать. Но какой выбор?
— И дернуло тебя сказать, что Джонатан Льюс — красавчик, Фейт! Сглазила! — встряла во взрослый разговор Джоди, за то получила от меня шлепок.
— Не знаю, выйдет ли из этого толк, — пробормотала я задумчиво. — Грейсон год не может подсидеть Льюиса. А я должна мигом раскопать ценные сведения. Я не волшебница.
— Нет, — согласилась Фейт. — Ты невероятно одаренная лиса. Способна обхитрить кого угодно. И с охотником справишься. Непременно. Он всего лишь мужчина.
— Угу, мужчина, — съязвила я. — У которого была невеста, похожая на меня. Вот что мне точно без надобности, так это близкие отношения с врагом.
— Так не доводи до них, — бросила Фейт и глянула на наручные часы.
— Ты куда-то спешишь? — насторожилась я.
У нас тут разговор года, а мысли сестрички явно в другом месте.
— Нет, — отозвалась та, но было яснее ясного, что это ложь.
— У нее свидание, — сдала среднюю сестру младшая. — С сыном хозяина мебельного магазина. Его Эрик зовут. Не хозяина. Хахаля Фейт. Он не такой красавчик, как Джонатан Льюис, но сойдет.
— Тьфу на тебя, Джоди! — рассердилась Фейт, не обрадовавшись, что я узнала ее сердечную тайну. — Отлупить бы тебя хорошенько, чтобы держала язык…
— Льюис! Нет-нет, только не Льюис!
Мы подпрыгнули. Все трое.
Ибо заговорила никто иная, как тётя Маргарет, что в последние четыре года случалось крайне редко. Если она это и делала, то обычно выдавала нечто бессвязное.
А тут… тут…
— Тётя, — я мгновенно оказалась рядом с креслом, в котором та сидела, и опустилась на корточки. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Мы все в безопасности. Хочешь, приготовлю тебе сладкого чая. У нас остался клубничный пирог.
— Льюис, — настойчиво повторила тётя, и мне почудилось, что в бесцветных глазах промелькнул страх. Вполне осознанный страх, будто она действительно понимала, что происходит. — Ох, Адетт. Бедная-бедная Адетт. Льюис ее погубил.