— Ну и дура ты, плутовка, — обругала я себя, сделала пару глубоких вдохов и закрыла глаза.
Спать, спать, спать. Немедленно!
Немедленно, увы, не получилось. Скрипнула дверь, и в спальню почти бесшумно вошел Льюис. Точнее, для слуха человека получилось бы бесшумно, но не для лисьего. Нас, рыжих, не проведешь. Я так и осталась лежать с закрытыми глазами. Пусть «сосед» считает, что сплю. Быстрее сам ляжет и отправится в королевство грёз.
С первым вариантом он управился быстро. Устроился в постели, чуть стащив с меня одеяло. Однако реализовывать вторую часть Льюис явно не торопился. Его дыхание не становилось ровным. Наоборот, участилось. Но самое неприятное заключалось в том, что он смотрел на меня. Я кожей ощущала его взгляд. Льюис лежал рядом и бесцеремонно меня разглядывал. И это бесило. До дыма из ушей. До отчаянного желания кусаться.
Я приготовилась, было, перевернуться на другой бок, как вдруг…
Чертов нахал коснулся моих волос, провел по ним рукой, затем покрутил прядку в пальцах, будто играючи.
Я сжала зубы, чтобы не пострадала челюсть Льюиса, ибо очень хотелось в нее двинуть.
— Рыжая, — шепнул он тихо-тихо.
А в следующий миг… притянул меня ближе.
Я даже сообразить ничего не успела, как мне заткнули рот поцелуем и подмяли под себя.
«А ну слезь с меня!» — пронесся в голове протест. — «Да я тебя сейчас!»
Вот только… только…
Вместо того чтобы укусить наглеца, влепить пару пощечин или оцарапать лицо, я внезапно обмякла, подчиняясь напору. Накрыло та-акое желание — по-настоящему животное желание — какого я в жизни не испытывала. Я хотела этого мужчину. Его жадных ласк, поцелуев, близости — нежной, страстной, бесконечной. Я была готова принадлежать ему без вопросов. Стать с ним единым целым.
В голове, как бабочка о стекло, билась мысль, что это безумие, что Льюис охотник, а моя задача найти на него компромат для Грейсона. А еще, что я сошла с ума, раз готова ему отдаться. Но телу было плевать на любые доводы рассудка. Оно таяло, таяло, таяло, пока сильные мужские руки проникали под ночную сорочку и скользили по бедрам. В груди почти родился крик. Я была готова потребовать, чтобы Льюис не медлил, чтобы поскорее действовал, чтобы… чтобы…
— Прости…
Он отстранился от меня так же внезапно, как и набросился.
— Я… я не знаю, что сейчас случилось, Сабрина. Не в моих привычках накидываться на девиц, будто зверь. Тем более, мы всё обсудили, и… и…
Он замялся и замолчал, а я села и закрыла лицо ладонями. Выглядело так, будто я стыжусь произошедшего. Но всё было не так. Тёло продолжало пылать. Меня не отпускало. Хотелось повалить Льюиса на кровать, залезть сверху и требовать-требовать любви — страстной и безудержной.