— Совершенно вылетело из головы, а ведь завтра пятница! С утра магазинчик должен быть открыт, — она задумчиво почесала ногтем висок. — Слава, котенок, ты не выручишь меня еще раз? Необходимо завтра выйти и отработать смену в магазине, с десяти и до семнадцати, короткий день. Обед с часу до двух, забежишь домой перекусишь. Не в службу, а в дружбу, выручай!
Девушка тяжело вздохнула: от продаж она открестилась еще на третьем курсе, когда перешла на заочку и устроилась в турфирму. Все, что ей было нужно — молча заниматься документами, мотаясь в посольства с анкетами, но никак не втюхивать туры как горячие пирожки.
— Даже не знаю… — она взлохматила короткие волосы на затылке.
— Я знаю, что ты терпеть этого не можешь, но всего денек. А там с субботы выйдет моя помощница Любовь, Любочка, — пропела Ариадна.
— Ладно, но за количество проданного я не отвечаю. Никому и ничего впаривать не буду.
— Уж это я как-нибудь переживу. Любка в выходные сделает шикарную выручку. Как раз звезды сошлись, и пятничный день обещает быть относительно спокойным. Спасибо, дорогая, — она поцеловала Славу в лоб и, погладив котов, ушла восвояси.
— Как будто у меня нет других забот, — Слава погасила свет и пошла в ванную смывать след от губной помады. — Как вы сами еще не зацелованы до смерти… — обратилась к последовавшему за ней Бегемоту. Кот шел вперевалочку, и это выглядело очень забавно.
До начала четвертого утра Слава все-таки сумела написать адекватную статью, отдав предпочтение северным странам, куда лучше всего лететь в летние месяцы. На этом ее творческая ночь закончилась, и она пошла в душ.
Расправив постель девушка упала на нее и включила релаксирующую музыку. Лежа в полумраке комнаты и почесывая шершавую пятку, она думала о том, что неплохо бы прикупить пемзы, а заодно и крема для рук. «Антон все вымазал. Подумаешь, однажды пожаловалась, что у него шершавые ладони сплошь в линиях. Ариадна говорила, что по таким очень интересно гадать». Сейчас друг жил за городом и заботился о любимой бабушке. Старушка занемогла, и за ней, кроме внука, больше никто не присмотрит. С родителями Антон общался нечасто, а все из-за его матушки, которая считала сына источником всех ее неприятностей. Из успешной стюардессы, облетевшей в свое время весь мир, она превратилась в домохозяйку с угрюмым сыном, малолетней дочерью на руках и скучным мужем. Отец Антона был молчаливым мужчиной. Втайне от супруги он мог выпить с сыном пива, а то и парочку стопок водки, покурить в подъезде, в спокойной обстановке расспросить о делах, а затем вернуться в квартиру и слушать брюзжание жены. Антон таким терпением не обладал, вечное нытье и обвинения матери были выше его сил. Поэтому, как только у него появилась возможность, он переселился в общежитие, а с появлением высокооплачиваемой работы снял квартиру на другом конце Москвы – подальше от родителей и поближе к Мирославе. Жили они в разных домах, поэтому не сильно надоедали друг другу.