— По всякому, но у землян чаще красный и оранжевый.
— А голубой? — подняла ладонь девушка, а Дантэн переплёл их пальцы.
— Чем ярче звезда, тем светлее её диапазон. Когда же звезды гаснут, видны лишь самые длинные лучи — инфракрасное излучение.
Фима удивлённо моргнула, оглянулась на дверь в спальню бабули, затем испуганно на атландийца.
— Бабуля умирает? — в шоке спросила она у Сильнейшего, словно он мог это предвидеть. А тот кивнул.
— Все мы умираем, — успокаивающе прошептал Дантэн, пытаясь утихомирить всколыхнувшийся хаос души Заречиной. — И я, и ты, и твоя бабуля.
— Но ты сказал, что у землян обычно ближе к красному, оранжевый, — Фима попыталась оттянуть момент ужасного признания Хода, что бабуля скоро скопытится.
— Никто не вечен, и атландийцы тоже, Сима. Не паникуй раньше времени. Она же не сегодня умрёт.
— А когда? — требовательно спросила Сима, а Дантэн призадумался.
— Лет сорок, но это с натяжкой. Думаю, с её аппетитами лет двадцать точно протянет. Ей бы гимнастикой начать заниматься, а то берёт много, а отдаёт мало, поэтому грязная энергия накапливается. Секс, конечно, полезен в её возрасте, но сердце тоже пожалеть стоит. А гимнастика выводит осадок плавно и естественно.
Девушка улыбнулась и, привалившись к плечу Дантэна, тихо спросила:
— А мне ты покажешь, как делать гимнастику?
Ход покачал головой.
— Сейчас мне хочется использовать метод твоей бабули, Сима, — ласково погладил девушку по ягодице Сильнейший. — Я думаю, может, пока она спит, немного прогуляемся? Посмотрим гостиницу в пригороде, а то Мара Захаровна не в том возрасте, чтобы ловить наши флюиды. Вон как укатала своего отставного, что сама еле ходит. И сбежала, наверное, чтобы не ухаживать за ним.
Серафима перестала хихикать, обернулась на окно, даже встала и подошла, чтобы взглянуть на балкон соседа.
— А он там не умер? — тихо спросила девушка.
— Что-то у тебя сегодня всё умирать должны, — развеселился Дантэн. — Хочешь, можем сходить и проверить его.
— Да нет. Я тебе верю, — тут же успокоилась Фима, понимая, что и вправду думать о смерти в такой прекрасный день странно.
— Я пойду переоденусь.
Обернувшись в кругу сильных и надёжных рук, девушка подняла свой взор на лицо атландийца. Смоляные кудри прятали хитрые глаза Дантэна, а его лукавая улыбка освещала озорством обычно хмурый лик Сильнейшего. Сейчас он был больше похож на обычного парня, молодого, раскованного.
— Надень красное платье и пальто, возьми сменное бельё. Я хочу украсть тебя на несколько дней.
— Но у меня работа.
Атландиец кивнул, а девушка смутилась ещё больше, так как хотела быть украденной хоть на всю оставшуюся жизнь.