В этот момент к их столу подоспела подмога, а Серафима страдальчески замычала. Ну почему он не промолчал? Зачем было говорить именно таким презрительным тоном. Брюнет взбесился и легко оттолкнул от себя роботов и даже крепкого хозяина заведения.
— Тебе чего, жить надоело? Бабы наши не нравятся? Да я тебя сейчас раскатаю, четырёхпалый!
Фима прикрыла лицо ладонями, поглядывая через раздвинутые пальцы. Нет, она была на все сто уверена в атландийце, но всё же тревога за него засела в сердце. Как бы ни был силён Дантэн, но и он смертный.
Мужчина хотел схватить Хода, но тот встал и вцепился буяну в горло, приподнимая его над полом.
— Ты сам презираешь своих баб, которых трахаешь. Считаешь их потаскухами, которые недостойны тебя. Вот и не требуй от других иного отношения. И меня не привлекают слабые женщины, готовые терпеть подобное отношение к себе.
Атландиец оттолкнул от себя покрасневшего мужчину, и тот не удержался на ногах. Другие мужчины повскакивали со своих мест. Фима поняла, что ужин на этом явно закончен и тоже поднялась, подошла к Дантэну, который собственнически обнял её и прижал к себе, оглядывая желающих с ним подраться разгорячённых землян. Никому из них не нравилось, что среди них был атландиец. Они хотели проучить его, доказать ему кто тут хозяин.
— Нам лучше уйти, — тихо шепнула девушка, заглядывая в глаза Сильнейшему. Она обвила его своим биополем, жалобно жалась, невольно выстраивая защиту.
Ход усмехнулся, радуясь таким порывам ларны. Она старалась уберечь его, заботливая и такая нежная. Любовно погладив Симу по волосам, атландиец очередной раз оглядел мужчин и с улыбкой ласково произнёс:
— А к моей женщине никто не смеет относиться подобным образом.
— Потаскуха! — выплюнул ругательство брюнет, с трудом поднимаясь с пола.
Дантэн покачал головой, глядя в упор на самоубийцу, который продолжал обзывать Серафиму. Та вцепилась в рубашку атландийца, желая его остановить.
— Прости, моя хорошая, не в этот раз, — заверил её Ход и настойчиво отцепил её пальчики от себя. — Глупцов учит только сила.
С этими словами атландиец направился к брюнету, его заслонила парочка серьёзно настроенных мужчин. И именно в этот момент Заречина услышала знакомый голос:
— Всем оставаться на своих местах, это ФСБ!
Серафима застонала в голос. Вот и провела она романтический вечер с любимым!
— Вас-то каким ветром сюда занесло, господин Ахметов? — страдальчески спросила она у подошедшего к ней Богдана.
— Всё тем же самым, — с усмешкой отозвался начальник семнадцатого отдела. — Надеюсь, вы не думали от меня сбежать, госпожа Заречина. Вы дали мне слово, и я заставлю его сдержать.