- Пришло письмо из пансиона святой Линды, - сказал граф, и на его щеках заиграли озорные ямочки. – Ответ именно такой, как я и предполагал. Там никогда не обучалась леди Эмилия Валентайн. Никогда. Слышите?
- Вы нагло лжёте, - я ещё старалась сдерживаться, но так и подмывало расцарапать ему лицо в лучших традициях торговок зеленью из Саммюзиль-форда.
- У меня есть письмо от настоятельницы, с печатью и подписями свидетелей, - ответил колдун. – Подумываю предъявить его королеве. Вместе с письмом из Линтон-вилля.
- Я училась там! Здание из серого камня, липы на заднем дворе, настоятельница – мать Бевина…
- Нет ни одной записи о приёме и выпуске леди Эмилии Валентайн, - перебил он меня, говоря вкрадчиво. – Представляете, как расстроится Аселин, когда узнает об этом? А вы расстроитесь?
- Я сама съезжу в пансион, - сказала я твердо, - и попрошу настоятельницу написать письмо. И брошу его вам в лицо!
- Какие громкие слова, - поцокал он языком. – Туда ехать два дня.
- Не страшно!
– А ведь мы могли бы решить всё менее затратным способом и более приятным, - он коснулся розы в моей прическе, а потом накрутил на палец локон моих волос.
Это прикосновение подействовало на меня, подобно удару молнии. Я дёрнулась, ударившись о дверь затылком, и ещё больше рассмешила колдуна.
- Осторожнее, моя красавица, - произнёс он воркующим голосом. – Я не заметил в вас колдовской силы, позволяющей проходить сквозь стены. Так что?..
Он попытался погладить меня по щеке, но я отвернулась, избегая его прикосновения:
- Не смейте меня трогать!
Рука графа повисла в воздухе, а потом он отошел от меня, к столу, чтобы снять нагар со свечей.
- Я подожду, Эмили, - сказал он с улыбкой, показавшейся мне отвратительной. – Пока подожду.
- Чего же вы будете ждать? – спросила я, нашаривая дверную ручку.
- Одного из двух, - он философски пожал плечами. – Либо вы исчезаете отсюда и никогда больше не появляетесь ни в столице, ни в поле зрения Аселина, либо… становитесь моей любовницей. Второе мне приятнее, если вас интересует мое мнение.
- Не интересует!
- Я предполагал нечто такое, - состроил он скорбную физиономию. - Ах да, есть ещё третий вариант развития событий. Вас обвиняют в мошенничестве, в краже чужой личности, в присвоении состояния покойной четы Валентайн и сажают в тюрьму. Возможно, даже казнят. Если у вашей настоящей личности есть более страшные преступления. Вы никого не убили?
- Не смейте обвинять меня, - я поискала глазами, чем можно было швырнуть в наглеца, но рядом ничего подходящего не оказалось, - я не убийца. Чего нельзя сказать о вас!