Фонарик, выпавший из рук Вики, лежал неподалеку и освещал пыльный пол комнаты. Недолго думая, девушка схватила его и начала лихорадочно переводить луч света из одного угла комнаты в другой, пытаясь понять, находилась она в ней одна или нет. Дыхание ее участилось, а сердце забилось о ребра, как запертая в клетку птица. «Почему меня привели именно в эту комнату?», – лихорадочно пыталась понять девушка, одновременно прислушиваясь к шорохам вокруг. Изредка то тут, тот там раздавались скрипы половиц, слышалось тихое шуршание, но понять, человек это или мышь, завывания ветра или дух полковника, скрипело ли это дерево или где-то рядом стоял Брюс, просто не представлялось возможным.
Продолжать стоять, как изваяние, не имело никакого смысла, и Вика это прекрасно понимала. Ей оставалось либо покинуть комнату, либо остаться тут в ожидании чего-то или кого-то. Решив, что безопаснее ретироваться, девушка начала медленно пятиться назад к двери, как вдруг случайно задела пяткой стоявшую сзади коробку. Звук удара огласил комнату, и Вика от страха и неожиданности задержала дыхание. «Я пропала, я выдала себя», – думала девушка, замерев в оцепенение. Но ничего не произошло: никто не бросился на нее. Обернувшись, Вика увидела на полу ту самую коробку, что пару секунд назад задела нагой. Она уже видела ее сегодня днем, когда пыталась навести порядок в этой комнате. Коробку, в отличие от других, перевязали бечевкой из-за чего Вика не стала проверять ее содержимое на наличие хлама, от которого стоило избавиться, и просто отставила коробку в угол, решив открыть ее вместе с Брюсом. Сейчас же Вике подумалось, что данное обстоятельство выглядело крайне странным. Все остальные коробки, во-первых, были просто прикрыты пыльными крышками, а во-вторых, не выглядели новее.
Наклонившись, девушка еще раз осмотрела находку. Она определённо выглядела немного старше других, виденных ею ранее и, судя по тому как плотно ее перевязали веревкой и как сильно впилась веревка в крепкий картон, ее никто не открывал с тех самых пор, как она попала в эту комнату. Не до конца осознавая свои действия, Виктория положила фонарик на пол и взялась за пыльную бечевку, опоясывавшую коробку. Узел оказался таким плотным, что как девушка ни старалась, она так и не смогла развязать его и только до боли натерла кончики пальцев, пытаясь сделать это. Вспомнив, что днем на одной из полок комнаты она оставила нож для бумаги, девушка так тихо, как только могла, на цыпочках подошла к секции, стоявшей у стены. Пол скрипел при каждом ее шаге и сердце девушки сжималось каждый раз после очередного скрипа, но ей все же удалось добраться до ножа и обратно до коробки без каких-либо происшествий. Как показалось ей самой, она все же находилась одна в этой комнате. Тем не менее Вика считала разумным соблюдать тишину насколько это возможно.