То, что даже в такой катастрофической ситуации советские генералы не сделали ни одной попытки свалить команду Сталина, показывает, в каком глубоком политическом и идеологическом коллапсе находится общественное сознание при господстве завершенного тоталитарного режима, каковым был тогда советский режим.
В аналогичных обстоятельствах немецкие генералы 20 июля 1944 года попытались, хотя и безуспешно, свергнуть Гитлера и его клику. В Италии годом раньше (25 июля 1943 года) военные во главе с маршалом Бадольо сумели арестовать Муссолини и отстранить фашистскую партию от власти. И в том и в другом случае это стало возможным потому, что немецкие и итальянские генералы происходили из имущих классов, что в гражданском отношении они имели под ногами твердую почву. Они обладали собственностью. На практике это означало, что если заговорщик погибнет, если с ним случится самое худшее, его семья не умрет от голода, не исчезнет, его род не прервется.
В связи с обсуждаемой проблемой крайне интересно напомнить об идейной эволюции Муссолини в последний этап его жизни, после того как он был освобожден из плена отрядом Отто Скорцени.
В итоге продолжительных размышлений (а у него было достаточно времени для размышлений в альпийской крепости!) Муссолини пришел к выводу о необходимости создания иного фашистского государства, где вследствие национализации все станет государственной собственностью. Только государственная монополия на собственность может создать монолитный и непоколебимый тоталитарный режим, способный гарантировать фашистского вождя и фашистскую партию от всяких неожиданностей со стороны военных. Эти идеи он воплотил в проекте пресловутой республики Сало, создание которой было сорвано благодаря ускорившимся военным действиям союзников в Италии.
Впрочем, ему удалось сделать первые практические шаги: в начале октября 1943 года было провозглашено образование «Неофашистской республики Сало» — естественно, в самом тесном взаимодействии с генералом СС Карлом Вольфом и тогдашним германским послом Рудольфом Раном. На учредительном конгрессе в Вероне и ноябре 1943 года было принято обращение к трудящимся Северной Италии с обещанием рабочего контроля на промышленных предприятиях и частичной национализации земли…
Но вернемся к основной теме. Когда мы говорим о своеобразном прохождении через фазу фашизма при демонтаже нашего коммунистического тоталитарного режима и преподносим такой переход как реальный шаг к демократии, не следует понимать это буквально, в том смысле, что мы якобы стремимся к фашизму едва ли не как к некоему идеалу, приемлем идеологию фашизма и т. д. Ничего подобного. Мы проходим данный этап по необходимости, по неизбежности, вынужденно, и потому чем быстрее мы его пройдем, тем будет лучше. Но мы обращаем особое внимание на это обстоятельство, потому что в нем ключ к пониманию внутренних напряжений нашей тоталитарной системы в эпоху перестройки — напряжений, которые возникают при демонтаже тех или иных элементов базиса и надстройки. Именно при демонтаже совершенный тоталитарный режим превращается в несовершенный и потому нестабильный, что порождает соблазн прибегнуть к репрессиям для восстановления стабильности системы. В одних странах преобладает перестройка базиса, как в Китае, в других — надстройки, как в Советском Союзе. Но так или иначе тоталитарная система входит в фазу нестабильности, так сказать, структурной недостаточности, и не может найти другого способа самосохранения, помимо насилия, репрессий, террора.