— А что Жорик?
— А Жорик вдруг воспылал ко мне неистовой ненавистью. Я так и не поняла почему.
— А что тут непонятного, он сподличал и отлично знал что виноват. Но что бы признать свою вину, надо силу иметь, не всем дано, знаешь ли. Вот Жорик и винил тебя в своей подлости. Мой отец такой же, даже когда знал, что не прав и все равно наказывал, наказание оказывалось намного сильнее.
— Да уж, но это дело прошлое. Плохо то, что Евстрацкий от тебя не отстанет в надежде задеть меня.
— Что будем ему говорить?
— Скажем, что фэнтези начиталась, а после наркоза уверовала, — дробно захихикала Ирка, — пока сойдет, а потом что-нибудь да подвернется.
Разговор иссяк. Пора на боковую. С утра искупаемся и домой.
Квартира Елизаветы была в хорошем районе, спортивная секция нашлась без труда и рядом с домом, но она не работала, потому что каникулы, и в спортивная школа тоже.
Все-таки Ирка — умнейшая женщина, и ребенку не отказала и физические нагрузки ему запрещать не пришлось. Рановато еще после такого ранения. Даже после моего вмешательства — рановато. Силы-то во мне почти никакой.
Поиски инструментов и прочих атрибутов для моего, как выразилась наша язвительная опекунша, хобби, труда не составили. Пресветлый Арис и все местные боги, а я-то жалела, что в этом мире нет магии! И что? Зато есть ручные граверы по металлу. Слово ручные — это обман! Удобнейшие инструменты с набором сменных насадок меня полностью деморализовали! При таком оснащении и не работать руками! Чудовищное несоответствие возможностей и их реализации.
Зачем этому миру магия? Магия, это труд и ответственность. А здесь даже для мелкой ручной работы созданы немыслимые механизмы, только чтобы не перенапрячься. Вот тут-то со мной и случился, как сейчас модно говорить, разрыв шаблона. Довольно трудно было признать, что та часть личности, которая была опытным артефактором Эмилией отчаянно завидует себе самой — нынешней Эле. Да что там говорить, я испытывала эти странные чувства, еще и потому, что впервые вольна была делать что хочу. Сейчас я хотела, нет не так, у меня руки зудели взять в руки стилус или резец и сделать, наконец, хоть что-то, хоть самое простое и отработанное десятками повторных исполнений, например, став на запоминание. Шону очень бы пригодилась сейчас такая поддержка, он ведь не раз жаловался, что с трудом запоминает тот объем информации, который на него обрушился, это мучительно сложно для ребенка, который едва читать научился. А ведь надо будет в школу идти и быть там на равных с другими детьми. Да и мне, и я уверена, Ирине, такой артефакт не помешает. Осталось только воплотить в жизнь.