Завизжал металл доспехов, солдата, что оградил лучников от Катрины выбило из седла сильным ударом стрелы. Он уж повалился к земле, но нога застряла в стремени, и бедолага так и повис, притихший и неподвижный.
Леди Догейн вскрикнула, ее кобыла испугано завертелась, затопталась на месте, норовя сбросить оторопевшую всадницу.
— За мной! Быстрее! — кто-то дернул ее за руку.
Размунд. Он схватил кобылу за узду, натянул на себя, заставляя лошадь послушаться и успокоиться. После с силой ударил своего коня по бокам, приказывая скакать. Катрина последовала его примеру и бросилась вслед за вассалом.
Лязг металла, крики гарнизонных стали стихать, и вскоре их полностью перекрыли гул сердца, тяжелое дыхание и пульсация в висках.
Бежать. Бежать. Бежать! Надо спастись! Она не могла думать ни о чем другом. Она не понимала, что происходит, где она находится, куда несет ее лошадь. Разум отключился, передав руководство первоначальному инстинкту, основной цели любого существа: выжить.
Что-то мелькнуло перед глазами. Что-то невероятно быстрое. И врезалось со всей дури в Размунда. Он зарычал, как озлобленный зверь, не удержал узду и слетел с коня.
Катрина заставила кобылу резко затормозить и развернуться.
— Размунд! — выкрикнула она испуганно, но тут увидела, что вассал, хоть и раненный, уверенно встает на ноги и обнажает меч.
Двое лучников нацелились в него с укрытия на извилистой осине. Мечник, одетый в черный кожаный доспех, двигался в сторону рыцаря.
— Бегите, — приказал Размунд Катрине. Увидев, что она мешкает, он выкрикнул громко и грозно, — живо!
Сердце задрожало, слезы ошпарили глаза из-за страха, обиды и злости. Она не могла не подчиниться, знала, что ничем не поможет в бою и все же… Все же почувствовала себя трусливой предательницей за то, что развернула лошадь и пустилась прочь.
Кобыла быстро и резво уносила ее от места засады, ловко преодолевала поваленные деревья, небольшие канавы, заросли колючего кустарника… Но вдруг резко притормозила и сменила направление.
— Что ты делаешь?! — Катрина натянула узду, вынуждая лошадь остановиться, но та ослушалась приказа.
Перейдя на спокойный шаг, кобыла двинулась куда-то вглубь чащи.
— Нет! Не туда! Не туда, глупая ты лошадь! — взвизгнула леди Догейн.
Кобыла не реагировала. Она будто бы и вовсе перестала воспринимать команды наездницы.
В горле защипало, подступил ком отчаяния… Но Катрина быстро взяла себя в руки и ловко, будто была одета в мужские штаны, а не длинное платье, слезла с шагающей лошади.
Она и не знала, что ноги так ослабли. Стоило ступням коснуться заснеженной земли, коленки подкосились, и девушка чуть не упала.