Но, видимо, была причина, по которой здесь до сих пор ничего не разорили. И паж не сомневался, что эта причина не придется ему по душе.
Конь влетел по мосту к входу, добежал до донжона, резко остановился у почти прозрачных, как будто сделанных из хрусталя или невероятно чистого льда, ступеней и нетерпеливо ударил копытом по промерзлой земле.
— Тише, Гестебар, — осек его всадник хриплым, но уверенным голосом.
Скакун фыркнул, но капризничать не стал.
Бенжен почувствовал движение — его спаситель (или пленитель?) начал спешиваться. Паж уж последовал его примеру, попытался слезть с коня, но тот был таким высоким, что мальчик чуть не рухнул на землю.
Холодные и крепкие руки успели поймать его, подхватили, а потом быстро поставили на ноги.
— Не навернись, — строго проговорил всадник, отпуская Бенжена.
Колени задрожали, пажу почудилось, что он все равно сейчас упадет — от бессилия и страха.
Он потупил взгляд в землю, не рискуя глядеть на того, кто привез его сюда.
Вдруг… Вдруг он вспомнил ту девушку, Гретту. Ее прекрасное лицо, глаза, в которых можно утонуть. Он вспомнил, что она считает его храбрым, значит… Значит, он должен быть храбрым!
Бенжен поднял лицо, вглядываясь во всадника.
Какая же белая, почти что мертвенно-бледная у него была кожа! И лицо такое точеное, такое угловатое, словно бы каменное, нет, мраморное. Лицо невероятно красивое, паж и не думал, что мужчина может быть так красив, впрочем… Впрочем, это лицо не выражало ничего, кроме усталости и безразличия. Это было лицо мертвеца.
А вот глаза… В глазах крылось нечто совершенно иное. Жесткость, решительность и, совершенно неожиданно — сочувствие. Не к Бенжену лично, а, казалось, ко всему вокруг. Ко всему миру, что засыпал сейчас под толстым слоем снега, под непробиваемой коркой льда, под пеленой тяжелых облаков и черного зимнего неба.
— Я угадаю, — незнакомец раздражено поморщился, — тебя выкинули сюда ведьмы?
— Да, ведьмы… — пажу самому не верилось, что он это говорит.
Но если верить словам Гретты — монахини монастыря — настоящий Ковен.
— Они же знают, что я не люблю, когда сюда бросают детей! — возмутился всадник, резко разворачиваясь к коню и снимая с него седло, — и что мне теперь с тобой делать? Для элементаля ты слишком щуплый.
— Вы… Вы вернете меня ведьме?
Незнакомец вдруг застыл, словно пронзенный мечом. Опустил голову, вздохнул. Потом обернулся на Бенжена так, что мальчик смог увидеть его рассерженное лицо, и воскликнул:
— Проклятая Гретта больше ничего от меня не получит! — кажется, ведьма была его больной темой… Бенжен вздрогнул. Причем тут Гретта? Гретта помогла ему! Спасла от того чудовища!