В зимнем пальто я запарилась не на шутку. Кофта на спине взмокла, в ногах тоже Сахара, но разуваться в гостях, тем более после дороги, показалось вообще кощунством.
– Если честно, жарко, – призналась я.
– Тогда позвольте его забрать.
Не успела я согласиться, из-за угла появился невзрачный слуга с опущенным взглядом, как-то незаметно принял пальто и так же незаметно исчез.
Кудесник наблюдал за мной, пока косилась по сторонам и разглядывала интерьер. Почему-то снова возникло ощущение, что меня оценивают, причем как-то не обидно, но тревожно.
Я натянуто улыбнулась. В этот же момент из другой двери появился новый слуга, такой же невзрачный и обезличенный, как предыдущий. В руках поднос с двумя винтажными чашками и чайник.
Приблизившись, он быстро опустил приборы перед нами, разлил в чашки и спешно удалился.
– Попробуйте, – проговорил мужчина, беря чашку. – Это особый сбор трав из моего сада. Я лично слежу за просушиванием и хранением. Очень успокаивает.
Подумала, что успокоение мне сейчас очень кстати, особенно после бегства от Асмодея и серого халка. Однако пить непонятное варево у пусть и привлекательного, но незнакомого мужчины не спешила.
Он, видимо, заметил мои колебания и демонстративно сделал большой глоток. Затем поставил чашку на стол и произнес:
– Ну-с, милая донна, давайте начнем с имени. Или вы состоите в родстве с гоблинами и предпочитаете об этом молчать?
Я даже передернула плечами, пытаясь понять, в каком месте могу быть похожа на зеленолицего и длинноносого возницу.
– Чем я вас на такие мысли натолкнула? – недовольно спросила я.
– Не состоите? – игнорируя вопрос, продолжил кудесник. – Славно. В таком случае, смею себя рекомендовать. Лапидус Рембо, ударение на "О". Один из уважаемых кудесников Парсапольда, член коллегии кудесников и разводчик роз самых разных форм.
При упоминании о Рембо мне ярко представился герой боевика с автоматом наперевес, но с обликом этого Лапидуса он никак не вязался. Потом вспомнила, что был еще какой-то Рембо, то ли художник, то ли музыкант, но с ним он тоже явно непохож. Этот Рембо олицетворяет что-то возвышенно-тревожное, и почему это так – пока понять не получалось.
– Итак? – проговорил он и послал взгляд, мол, ну, давай.
– Что итак? – не сразу поняла я, все еще перебирая в голове разные образы Рембо.
– Я представился, – пояснил он. – Стало быть, ваша очередь. Если вы все-таки не имеете родства с гоблинами.
Я замотала головой и сказала поспешно:
– Мирослава. Можно Мира.
– Какое интересное имя, – произнес Лапидус. – Словно название редкого цветка. Миррославоо.