Такси дюйм за дюймом ползло в потоке машин, удаляясь от веселящейся толпы. Подальше от центра Большого Яблока. В течение многих лет, будучи еще девочкой, я допоздна не ложилась спать со своей сестрой Мелани, а позже с Эми, смотрела весь концерт на украшенной сцене в центре города. Теперь же находясь в Нью-Йорке, меня совершенно не интересовало это зрелище с окружающей толпой на морозе.
В телевизоре все смотрелось более гламурно. Реальность была гораздо более тусклой. Все равно что узнать, что твой кумир — всего лишь человек, совершающий такие же ошибки, как и другие обычные люди.
— Наконец-то, — пробормотал Пенн, когда такси остановилось перед его домом.
Он заплатил возмутительно высокую цену, помог мне выйти из такси. На долю секунды мои нервы дрогнули. В последний раз я была здесь, после ссоры с Льюисом. И тот мой шаг был одной из множества подсказок, что ни я, ни Пенн не могли убежать друг от друга. Даже когда мы были порознь и между нами фактически ничего не было, я все равно тянулась к нему. Он был для меня «островом безопасности». Кругом доверия. Или, по крайней мере, хотя бы подобием всего этого.
Но сейчас я не могла уже остановиться. И, честно говоря, не хотела.
Я не просто так пришла тогда той ночью. И была причина, по которой сейчас я была с ним. Хотя была не на сто процентов уверена, к чему все это приведет. Я даже была не уверена, готова ли сделать следующий шаг. Но я бы солгала, если бы сказала, что не хочу сделать этого шага. Несмотря на гнев и боль... я все еще хотела узнать, что нас ждет.
Мы поднялись на лифте в его пентхаус с видом на Центральный парк. Пенн встал передо мной, когда лифт зазвонил и остановился на верхнем этаже.
— Тотл! — позвал он.
И десяти фунтовый серый щенок итальянской борзой промчался к нам через гостиную. Он весь состоял из длинных конечностей и неуклюжих пропорций. Его хвост метался взад-вперед, а глаза загорелись при виде нас вместе.
— Я попытаюсь спасти тебя от него. Иначе он испортит твое платье, — сказал он, схватив щенка, прежде чем тот успел на меня запрыгнуть. Пенн баюкал Тотла, как перевозбужденного ребенка.
— Привет, приятель. — Я почесала ему голову и крепко поцеловала. — Ты такой милый, правда? Твой отец хорошо о тебе заботится? Или тебя забросили и тебе нужна моя ласка?
Тотл ответил, облизывая мне лицо. Я рассмеялась и почесала его за висячими ушами.
— Я его выведу быстро. Располагайся как дома.
Я кивнула и вошла в квартиру, Пенн схватил поводок Тотла и вошел в лифт. Квартира Пенна была такой же, как я запомнила. Хотя сейчас она казалась убранной, чем тогда, когда я неожиданно завалилась к нему. Его потертый кожаный блокнот лежал на деревянном кофейном столике рядом с авторучкой. Статьи в философском журнале были аккуратно сложены в стопку в другом углу. Все было на своих местах. Что было сумасшествием, так как он по своей натуре предпочитал беспорядок, когда работал. Он любил оставлять повсюду кофейные чашки и стаканы из-под виски. На столе беспорядочно всегда валялись какие-то бумаги. Книги были разбросаны в беспорядке, понятном только ему. Потому что его блестящий ум лучше всего работал в захламленной атмосфере.