И ровен нос продолговатый.
Сквозь кожу тонкую алея,
Румянец в ней всего милее, —
Лишь свет зари свою игру
Наводит так по серебру.
Порой до самого ушка
Алеет нежная щека.
А ротик! Розовый бутон
Собой напоминает он.
Чтоб подбородок описать,
Мне даже слов не подыскать;
А шейка! С ней могли б едва ль
Стекло сравниться и хрусталь:
Под волосами, позади,
Сверкает так, что не гляди!
Две грудки округлились круто —
Совсем два яблочка как будто!
Красотка, что и говорить!
Чтоб зренье и сердца пленить,
Ты просто диво создал, Боже!
На целом свете нет пригожей,
Ну словно мастер все искусство,
Все понимание и чувство
Вложил вот в это существо —
И истощился оттого.
Нет, здесь бессилен мой рассказ!
Супруг той дамы как-то раз
Задумал на турнир отбыть,
Чтоб славы и наград добыть.
А путь туда лежал далек.
Простился он на долгий срок,
И за владетелем могучим,
Все при оружье самом лучшем,
Помчались рыцари гурьбой.
Пажа сеньор не взял с собой:
Паж в рыцари не посвящен.
Турниром всякий увлечен,
Но паж Гильом и не стремится
От милой сени удалиться:
Турнир его не привлекает.
Остался в замке он. Страдает,
Не в силах чувство побороть,
Что ниспослал ему Господь.
Печалясь о своей судьбе,
Он жалуется сам себе.
— Увы, безумец, — молвит он, —
В недобрый час ты был рожден.
Кого ты вздумал полюбить?
До дня такого не дожить,
Чтобы сбылась мечта твоя...
А может быть, напрасно я
Все муки в сердце затаил,
Стараясь из последних сил,
Чтоб дама ничего не знала?
Открыться ей пора настала!
К чему любить издалека, —
Ведь к ней дорога так близка!
Безумьем было бы опять
Удобный случай упускать.
Скажу ей... Не посмеешь ты!
Твои усилия пусты.
Вовеки, робкое созданье,
Ты не решишься на признанье...
Решусь, во что бы то ни стало!
Осмелюсь! Трудно лишь начало.
О муках сердца моего
Скажу — и больше ничего...
Однако, — размышлял Гильом, —
Как удержать себя потом,
Когда красавица узнает,
Что к ней любовь во мне пылает?
Но все же стал Гильом смелей.
Он незаметно от людей
Стопы направил прямо в зал.
Затем он в спальню дверь нажал
И к даме проскользнул бесшумно,
Хоть это было и безумно.
А так случилось, что она
Была на этот раз одна.
Девицы все ушли из спальни,
Чтоб в комнате укрыться дальней
И вышивать спокойно, с толком
На знамени цветистым шелком
То ли пантеру, то ли льва
(Слегка расходится молва),
Вот потому и мог тайком
Проникнуть в спальню ту Гильом.
Сидела дама на ностели.
Милей созданья, в самом деле.
Никто на свете не видал!
Отпрянул паж, затрепетал.
Но не уйти ему назад.
Навстречу благосклонный взгляд
Она бросает безмятежно.
Улыбка радостно и нежно
У дамы на устах сияет,
Пажа приветом ободряет.
— Сюда, Гильом! — не обинуясь