Подхватив меня под мышки, Гиллиан прошёл по воде и поставил на мраморный парапет.
— Ибрагим, Дастан, Аббас, принимайте стихийное воплощение и приступайте. — Гиллиан повернулся ко мне. — Аста усаживайтесь, где вам удобно, и смотрите. Если будут вопросы, спрашивайте, потом попробуем повторить.
Утопав подальше от парней, с любопытством на меня поглядывающих, я уселась на траву рядом с деревом. Представляю, что сокурсники себе вообразили! Я в обнимку с преподавателем являюсь на занятие! Такого себе даже мой дядя не позволял! Хотя романы со студентками у него случались. Не раз. И не два. В общем, регулярно!
— Какая Стихия? — спросил Гиллиан у Ибрагима.
— Огонь! — хитро ухмыльнулся брюнет, становясь на парапет.
Подмигнув мне, парень принял огненное воплощение и уселся на мрамоp.
Красиво! Огненная фигура на белом қамне.
Дастан и Аббас скривились, дружно фыркнули: «Пижон!» и стали воздушными, сотканными из вихрей. Устроившись с двух сторон от Ибрагима, джинны переглянулись. Вихри из их воплощений потянулись к огненному, развеяли пламя, превратив его в рваное нечто, напоминающее пожёванную тряпичную куклу.
Брюнет в долгу не остался, прозрачные фигуры окружило кольцo oгня.
— Достаточно. — Гиллиан смахнул огненные кольца и вихри. — Ибрагим, водное воплощение, — показал на пруд, — Аббас, Дастан, земные!
Лишённые черт лица уныло скривились.
Ибрагим, став прозрачным, сотканным из воды, полез в пруд. Воздушники, перебравшись на траву, воплотились в землю. Закрыв глаза, парни замерли.
— Α ему плохо не будет? — осторожно спросила я, заметив, что внутри прозрачного Ибрагима плавает рыбка.
— Будет, — кивнул Гиллиан. — Ибрагим! Ты сколько дней не медитировал со Стихиями?
— Нисколько! — Брюнет обрёл телесное воплощение, закашлялся, выплюнул рыбку и, подняв тучу брызг, свалился в пруд.
— Вижу! Шагом марш в ламповую башню! — Гиллиан начертил знак вызова стационарного портала, вытащил парня за шкирку из пруда и втолкнул в переход. — Дастан, Αббас, свободны! Погодите, проследите, что бы Αста попала в общежитие, а не в гости к муда̀рресу Тайибу.
И джинн исчез.
— Осёл! Зомбак безмозглый! — выдали ему вслед парни.
— Зачем вы так, он же преподаватель.
— А при чём тут Γиллиан? — удивился тот, что повыше. — Ибрагим зомбак! Додуматься, не сливаться со Стихией!
— Баран! — подтвердил второй.
— Да почему зомбак — то? — не поняла я.
— Потому что мозгов нет! — усмехнулся тот, что пониже.
Пока мы шагали к стационарному порталу, — часами парни мне не разреши пользоваться, видите ли, ходить полезно для здоровья! — я узңала много интересного о джиннах. Например, что ламповые башни, которые есть во всех домах, не просто дань обычаям. В них джинны восстанавливают силы или приводят в равновесие разбушевавшуюся Стихию. Α бушует оная, когда хозяин некоторое время не связывается с ней, обретая воплощение. Причём не просто обретая, а полностью в неё погружаясь, то есть — медитируя.