— Вы себя хорошо чувствуете? — осторожно осведомилась я, делая шажок к шкафу.
— Пока неплохо, — не отрываясь от бумаг, заверил Гиллиан, — вы должны знать, что концентраты начинают действовать медленнее.
Споткнувшись от неожиданности, я остановилась. Если выживу, убью баньши! Медленно и оcобой жестокостью! Чистые, не разбавленные концентраты это апокалипсис местного масштаба!
Залюбят меня до смерти! Ничегo, зато умру в объятиях красивого мужчины!
— Завещание сочиняете? — осведомился джинн.
— Угу, — кивнула я. — не одолжите бумагу и самописец?
— Не стоит волноваться, — взгляд чёрных глаз скользнул по моей фигуре, особо задержался на выпуклостях, — у меня достаточно сил, чтобы растянуть действие концентрата и не причинить вам… вреда.
— Не вреда тоже не надо! — замотала головой, отскакивая к шкафу.
— Почему же, у вас получилось качественное любовное зелье с примесью силы Жизни. — Гиллиан отложил бумаги, не спеша снял камзол, аккуратно повесил на спинку кресла.
Я вцепилась в шкаф.
Зелёная поросль, проклюнувшаяся на поверхности дерева, быстро превратилась в густые ветви. Разрослась и закрыла меня плотным коконом.
— По зельеварению отлично! По стихийным силам хорошо! — раздался снаружи насмешливый голос Гиллиана. — Выходите, будем проверять действие вашего зелья!
— Мне и тут хорошо! Уютно! Веточки, знаете ли, листики!
— Как хотите.
Ветки зашелестели, пришли в движение.
— Действительно уютно! — усмехнулся Гиллиан, отводя воплощенной в плетях лиан рукой листья. — Жестковато будет, но это легко исправить.
Джинн стиснул зелёными пальцами одңу из веток, и моё убежище превратилось в небольшую комнату из лиан, скудную обстановку которой составляла кровать из листьев.
— Подойдёт! — хрипло прошептал джинн, силой разжал мои пальцы, стиснутые на лиане.
— Вы потом пожалеете! — испуганно взвизгнула я, пытаясь вывернуться из рук джинна.
— Я уже жалею! — Меня вжали в перину из листьев. — О том дне, когда поверил, что поэты не лгут!
Гиллиан смял поцелуем мои губы, рванул пуговицы на моей рубашке.
— Убирайтесь! — Внезапно джинн откатился в сторону, сел, стиснул ладонями голову.
Всхлипывая, я трясущимися пальцами, пыталась застёгнуть рубашку.
— Вон!
Вспыхнул портал.
— Забрала? — с ходу спросила Ингара.
— Я тебя ненавижу! — Упав на диван, я разревелась.
Рыдала долго и со вкусом. Гиллиан был таким жестоким, таким злым. Словно не было чудесной пещеры с духами и ужина!
— Астка, прекращай! Я же почти живая! — пробурчала компаньонка, присаживаясь на корточки и неумело пытаясь вытереть мне слёзы.
— Ингара, оставьте нас! — За спиной баньши возник Кахир. — Быстро!