4
Мороз свернул в сторону кухни и столкнулся нос к носу с Домовым.
– Ого, какие глаза зеленые! – воскликнул Мороз. – Я таких раньше никогда не видел. Разве что у того странного кота…
– А ты еще кто такой? – от неожиданности Домовой огрызнулся и отступил на несколько шагов.
– Меня зовут Мороз, я управляю стихией. А ты?
– Я Домовой, управляю ничем.
– А здесь чего делаешь?
– Это замок моего дяди. Бежать было больше некуда, вот я и пришел сюда со своей подругой.
– Ты бежал от проклятия?
– Да. Ты откуда узнал?
– Ветер нашептал историю. Он рассказывал мне о тебе и о твоем приключении на поляне пропавших детей.
Домовой прищурился.
– Ты мне не нравишься. Слишком много говоришь, задаешь странные вопросы и лезешь в чужую жизнь. Отстань от меня, пока я тебе нос не разбил! – он прошел мимо Мороза к балкону, вышел на улицу и тут же задрожал.
Мороз дунул на ладонь: от его бледной кожи отделилась снежинка, долетела до затылка Домового и растаяла, запутавшись в его волосах. Он перестал дрожать, но ничего не заподозрил.
Ветер задул в раскрытое окно, впуская внутрь холодный воздух.
– По крайней мере он хотя бы не замерзнет насмерть, – ответил Мороз, приложил свирель к губам и заиграл, направившись в кухню.
Оттуда уже доносился запах свежей выпечки, а нюх у Мороза был отменный. Он мог бы все время питаться снегом, но боялся, что однажды тот закончится. Ветер шептал ему, что в Зимней роще зима не проходит, но у Мороза в голове сидела необъяснимая тревога.
18
1
Иван замер, протягивая руки. Юда вернула себе глаза, осмотрелась, и теперь в мыслях проклинала царевича за то, что он оказался сильнее ее приворота.
«Мои силы иссякли из-за Вилы, не иначе! Или из-за Чернобога проклятого», – думала ведьма.
– Что ты наделала? – спросил Иван.
– Ты желал вернуться к Василисе, а мне захотелось вернуть себе глаза. Раз уж ты выбрал ее, то и живи с ней, как подобает трупу, вставшему из болота.
– Не нужно было спасать твою мать, – ответил Иван. Губы Юды дрогнули, лицо перекосилось от презрения и обиды. – Если бы я мог вернуть время, я позволил бы разбойнику зарезать ее. Тогда ты бы не появилась на свет.
Юда расхохоталась. В ее голосе слышалось безумие.
– Осторожнее, царевич. Ты не знаешь, с кем говоришь.
– С маленькой трусливой сукой, – ответил Иван.
И тогда внутри нее что-то оборвалось. Человек, к которому она что-то испытывала, возненавидел ее. Юда почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику, выдохнула, чтобы голова не взорвалась от ярости, и толкнула царевича в окно.
Не уцепившись за подоконник, он упал в снег, очутившись перед Василисой. От падения его руки и ноги неестественно вывернулись, но Иван собрался и поднялся.