Я вернулась в Данфорд к полуночи. Черная машина такси с оранжевыми шашечками на дверях доставила меня во владения Хэнтона.
— Джон здесь? — спрашиваю я у дворецкого, на ходу стянув накидку с плеч.
— В своем кабинете, мисс Лоуренс, — отозвался мужчина в черном фраке.
По широкой лестнице поднимаюсь на второй этаж, ступаю на персидский ковер и иду до конца узкого и короткого коридора. Прислушиваюсь. За дверью рабочего кабинета тишина. Стукнув костяшками пальцев по дубовой двери, не дожидаясь приглашения, вхожу.
Маленькую комнату почти целиком занимает большой письменный стол. Над головой горит люстра, настольная лампа бросает яркий желтый свет на рабочие бумаги Хэнтона.
— Здравствуй, Джон, — с улыбкой говорю я.
Хозяин кабинета лениво откинулся на спинку кресла, следит за моим перемещением по комнате.
— Я уже не рассчитывал тебя увидеть сегодня, — без гнева сказал он. Берет меня за руку и мягко притягивает к себе. Я не села, а развалилась на его коленях. Слегка коснулась губами его щеки, а мужчина предпочел поцелуй, чувственный и долгий. Так полюбившийся вкус табака на его губах сводит меня с ума…
— Я хочу выпить с тобой, Джон, — ему в губы выдохнула я.
— За победу Евы Нельсон? — спокойно спрашивает он, не поменявшись в лице.
С таинственной улыбкой поднимаюсь с его колен. Подхожу к бару у окна и выставляю вперед графин с виски — его я предпочла всем прочим.
Попытка скрыть от Джона Еву Нельсон с самого начала оказалось предприятием, обреченным на провал. Хэнтон разобрался во всем быстро, а когда решил поговорить об этом со мной… что ж, мне оставалось только согласно кивать и виновато каяться. Впрочем, и этого бы не потребовалось — я плохая лгунья. Все, о чем я думаю и что чувствую, написано у меня на лице, стоит только присмотреться.
Мужчина неторопливо разлил золотистый напиток по стаканам и один из них протянул мне. Смотрю на Хэнтона, а он смотрит на меня.
— За победу, что положит начало для моих подвигов, — гордо объявила я, ибо все мои планы этому мужчине хорошо известны. Вот только относится он к ним не так, как я.
Под скептическим взглядом Джона стаканы соприкоснулись, издав тонкий звенящий звук.
Ева стала знаменитостью. О ней говорят газеты, радиовещатели, о ней говорит страна. Обо мне тоже говорят. Мы могли бы даже посоперничать за рейтинги. Но о Еве говорят как о героине, победившей несправедливость, обо мне говорят как об убийце нравственности.
Публика забурлила, когда в одной из бульварных газет Данфорда появилась фотография, где мы с Евой сидим за одним столиком в тихом кафе. Газета преподнесла это событие как тайную встречу, ведь кафе расположено далеко от Центральной улицы, в переулках непопулярного района.