– Медвежатник, ты наш.
– Медвежатник – это грабитель, специалист по открыванию сейфов.
Девушка улыбнулась ещё раз:
– Тогда ты – победитель медведей.
Они вернулись в дом. Парень лёг на лавку, а Соня присела на её край.
Стас:
– Вот ты говоришь: «Медвежатник, ты наш». А чей ваш? Ты же здесь одна.
– Это идиома. Устойчивое выражение. Оборот речи.
– Нет. Ну, всё-таки?
– Хорошо. Медвежатник, ты мой.
Он в удовлетворении кивнул головой и добавил:
– И попрошу повторить без этого «хорошо».
– Медвежатник, ты мой.
– Теперь совсем хорошо.
– Может, тебя ещё и поцеловать?
– Я бы сразу пошёл на поправку, – оживился Станислав.
Она смотрела на него, улыбаясь. На миг ему показалось, что они вовсе не на холодной бездушной льдине, а где-то в ужасно романтическом месте. Девушка склонилась над ним, опустив на его лицо свои волосы:
– Хитренький какой! Куда ты губки выпячиваешь? Только в щёчку. Только в щёчку, – и Соня чмокнула его в щёку.
Стас только причмокнул в ответ, закусив губу:
– М-да. «Нет в зизни щасья», – смешно исковеркал он опошленную несколькими поколениями грустную истину.
– Да, да. Всё нет и нет. Как же нам быть с печкой? – девушку волновал вопрос о его здоровье.
– Если тебе не трудно отрежь рукава и штанины у трёх комбинезонов.
– Что это даст?
– Оставшиеся жилеты можно будет соединить молниями в одно длинное одеяло.
– Не поняла?
– У молнии две стороны? По одной бегает собачка. Так? А вторая сторона в эту собачку вставляется.
– Теперь поняла. В собачку первого жилета я вставлю вторую часть молнии второго жилета. А его собачку застегну с молнией третьего.
– Хватаешь на лету.
Девушка занялась рукоделием, а Стас опять затих, прикрыв глаза.
Когда она его растормошила, он увидел, что Соня сделала не одно одеяло из трёх комбинезонов, а два из шести.
– Это зачем? Себе что ли?
– Одно снизу. Одно сверху. А то лежишь на комбинезонах, словно на куче валенков.
– Каких валенков?
– Любых. Или на варённой колбасе. Они же не очень ровные – эти комбинезоны, на которых мы спим.
– Давно надо было так сделать. А ты как будешь спать?
– Пойдём в парилку. Там теплее.
Обнявшись, два «инвалида» доковыляли до парилки и устроили себе здесь ложе, расстелив одно из изготовленных девушкой одеял на полке. Потом они долго перепирались – кому спать у стенки. Стас боялся, что она упадёт, поэтому добился права спать с краю. Девушка легла у стены, одетая в комбинезон.
Ночью она проснулась от того, что ей стало холодно. Жизненных сил уже не хватало, чтобы согреть её исхудавшее тело. Рядом лежал Стас. Его зубы выбивали чечётку. Но этот озноб был не от прохладного воздуха в помещении. У парня поднялась температура. Его лихорадило. Чем ему помочь в таких условиях – она не могла придумать. Даже горячей воды, которую они пили с первых дней пребывания на льдине – уже не было. Не зная, что делать, она сняла комбинезон и прижалась к нему всем своим телом, мысленно, как молитву, повторяя пожелание его скорейшего выздоровления. Она была убеждена, что сможет таким контактом передать Стасу энергию жизни от своего, пусть и исхудавшего, измученного тела.