«Что-то ты, Дарья, сама не знаешь, какого рожна тебе надо, – вклинилось подсознание. – Дался тебе этот сосед? Лучше, вон, с Игорьком замути, парень весь вечер с тебя глаз не сводит».
Я покосилась на Астахова. Ну да, так и есть. Смотрит, не отрываясь, и во взгляде вполне очевидный мужской интерес. Вот только меня он почему-то совсем не волнует, в то время как Баженов из мыслей не идет.
Не успела я подумать об Илье, как рядом с домом послышался шум автомобиля, а потом в калитку постучали.
– Мы кого-то ждем? – повернулся ко мне Пашка.
– Вроде нет.
Я присмотрелась к стоящему за забором. Белая рубашка, выступающий живот, форменная фуражка. Девяткин. Точно.
– Очень интересно, что он здесь забыл? – пробормотала под нос и отстранила Пашку. – Я сама схожу.
– Ты его знаешь?
– Да.
Я поставила стопку грязной посуды обратно на стол и пошла к стоящему за калиткой капитану. Правда, не успела дойти, как из-за спины послышался голос соседа.
– Что-то случилось? – отодвинув меня и запихнув себе за спину, негромко спросил Илья.
– Добрый вечер, – сняв фуражку, сказал Девяткин. – А вы что ж, вместе теперь? Ну да неважно, – неловко кашлянув, добавил он и продолжил: – Вот, свидетелей опрашиваю. На вашей улице кто-то проник в сорок пятый дом. Ничего подозрительного не видели?
– Сорок пятый? Это тот, что напротив?
Я покосилась на соседский дом, чьи темные окна смотрели на нас с другой стороны улицы.
– Да, он самый. Сигнализация сработала, мы связались с хозяином, тот обещал подъехать. Вот, выясняем пока, кто что видел.
– Когда это произошло? – посерьезнел Илья.
– Сегодня после обеда. Никого из чужих не замечали?
– Нет.
– А гости ваши?..
Девяткин разговаривал исключительно с Баженовым, и голос его звучал с легким подхалимажем. Как будто Илья был очень важной шишкой или непосредственным начальником капитана.
– Хотите их опросить?
– Было бы желательно, – с некоторой опаской ответил Девяткин, словно не был до конца уверен в правомочности своих действий.
– Что ж, не могу препятствовать следствию, – спокойно произнес Баженов, неожиданно положил руку мне на плечо и подгреб к себе. – Проходите.
Он посторонился, пропуская капитана во двор, но так и не отпуская меня из своих странных объятий. А мне и хотелось скинуть удерживающую меня руку, и в то же время не хотелось. И внутри бурлило что-то неопределенное – то ли радость, то ли обида, то ли и то, и другое вместе.
– Как думаешь, кто это сделал? – спросила я.
– Скорее всего, какие-нибудь залетные, – ответил Илья, но голос его звучал слишком ровно, чтобы я поверила.
Обычно, когда люди хотят скрыть эмоции, они говорят именно так.