— Но это бессмыслица какая-то, — все равно не понимала я. — Нефтекачалки Севера Лонгеру не принадлежат. Официально, во всяком случае, а значит, проблемы Лонгера не проблемы бизнеса… Так почему они не смогли выплатить рабочим зарплаты?
Джон ничего не сказал в ответ. Выдохнув облако серого дыма, многозначительно смотрел на меня, дав мне время подумать.
— Уже известен тот, кто займет место Лонгера? — спросила я.
— Пока нет. Но мы скоро это узнаем.
— А известно, в чем сам Лонгер провинился?
— Только предположения.
Как и у всех, в общем-то.
— Ясно.
Мне было странно вернуться в шумный и многолюдный Данфорд. «Прайд» Хэнтона пронесся по главным улицам, миновал небоскреб Хэнтона, элитные районы, жилые кварталы. Машина вырулила к широким медным воротам и неторопливо подъехала к высокому белому особняку.
В дверях нас встретил дворецкий в черном фраке.
— Мистер и миссис Хэнтон, — слегка склонил голову. И когда мы с Джоном ступили на холодный мраморный пол холла, дворецкий спросил: — Будут ли распоряжения?
— Обед, — на ходу сказал Джон.
— Предпочтения? — уточнил дворецкий.
— На усмотрение миссис Хэнтон.
— Я не голодна, мне просто чай.
При таком раскладе дворецкий сам определяет для Джона меню. Кивнув, он тихо удалился.
В холле с высоким потолком и резной темной мебелью мы остались одни. Когда я хотела было подняться в свой кабинет в этом большом доме, что-то внутри меня взбунтовалось, заставив остановиться на второй ступени и обернуться к Джону.
Мужчина в тот миг смотрел на меня, брови слегка сдвинуты, а взгляд все такой же сосредоточенный.
— Я знаю, что это утро получилось… трудным, и все пошло как-то не так, — протянула я, спустившись на ступень, потом на еще одну. В мыслях был целый монолог. Много оправданий, доводов и рассуждений. Выдохнув, просто сказала: — Я рада тебя видеть, Джон. Несмотря ни на что, я очень рада! — Решительно направилась к нему через холл. — Извини, если то, что я сейчас сделаю, не ко времени. Но я это сделаю…
Уткнувшись носом ему в шею, крепко обняла его, сразу ощутив терпкий запах сигар и знакомый аромат дорогого одеколона.
Прошли долгие секунды, прежде чем его широкая ладонь легла мне на спину. Проговорил вполголоса и мрачно:
— Ну что мне с тобой делать?
Оставаясь в объятии мужчины, губами я коснулась его волевого подбородка.
Хотела сказать «Прости», но вместо этого молча отступила, остерегаясь смотреть ему в глаза. Поднялась вверх по лестнице. Прошла по широкому коридору с красно-синими коврами и завернула в свой кабинет, что находился в трех комнатах от нашей с Джоном спальни.