От Евы из Дейсмона я уехала к закату дня и на Северо-западную, шесть, приехала к вечеру.
— В ближайшие несколько дней ваши услуги мне не понадобятся, — сказала я водителю, задумавшись над тем, что давно сама не управляла машиной, — приготовьте «Фойру».
— К утру, мэм? — с готовностью отозвался водитель.
— Нет, сразу. Я хочу иметь возможность в любое время воспользоваться ей и не ждать, когда ее вывезут из гаража. Пусть всегда стоит на улице.
— Да, мэм.
Водитель вышел из машины, и на этот раз я позволила ему открыть для меня дверь. Посмотрела на дом, ощутив, как что-то во мне противилось возвращаться в него. Это от того, наверное, что мне по-прежнему было неловко смотреть в глаза Джону, и возникшая между нами пропасть в целом тяготила.
Еще я не знала, как помочь Майклу.
И этот загадочный разговор с губернатором Шелби…
Все вокруг казалось сложным и запутанным. Я не знала, с чего начать.
В холле меня поприветствовал дворецкий.
— Добрый вечер, — спросила: — Джон еще не вернулся?
— Нет, мэм. Будут распоряжения?
— Сегодняшнюю прессу и кофе. Будьте добры, в гостиную.
— Подать через четверть часа, мэм?
— Да.
Я поднялась в спальню. Сбросила с себя одежду и встала под прохладный душ.
Я думала, душ мне поможет немного расслабиться, но, как-то не получилось. Я продолжала размышлять…
Думала о Шелби и о тех, кто за ним стоял. Думала о Алане Лонгере, и о том, что они с ним сделали…
Я с ними или против них? Мне нужно было принять решение.
А с этим, в общем-то, проблем не было. На предложение Шелби я не соглашусь не столько из соображений осторожности — а эти люди опасны, несомненно! — сколько из понимания: место Алана Лонгера мне в принципе неинтересно.
Я противилась связывать свое дело и жизнь с политикой. Хотя, во многих смыслах это было бы очень удобно и полезно. Но там совсем другие правила игры и люди другого толка. Чтобы успешно вести дела в мире большой власти нужно быть кем-то вроде Алана Лонгера. Хитрым и проворным…
Впрочем, даже ему не хватило хитрости и проворности.
Куда уж мне тягаться?
Я провела в душе дольше, чем планировала. Выключила воду. Намотала на тело полотенце и вернулась в комнату. Заслышав двигатель въехавшей во двор машины, посмотрела в окно: к парадным дверям подъехал темный «Прайд» Джона, остановился и выключил фары.
Надела зеленое платье на пуговицах и направилась в холл.
Хэнтон, отложив темный пиджак на спинку кресла, в ослепительно-белой рубашке вошел в двери.