— Хорошо, большое вам спасибо, — я присела на табурет и уставилась на свои сплетенные пальцы рук. Пустота в душе больно сдавливала грудь, хотелось плакать, но я упорно подавляла в себе слезы.
— Я там еды тебе принес, — осторожно проговорил дядя Коля, присаживаясь рядом.
— Спасибо, я как получу деньги, сразу отдам всё и за лекарства, и за еду, — глаза защепило, и я замолчала.
— Прекрати, не нужны мне деньги. Я помогаю от души. У самого и дети, и внуки есть, понимаю, насколько временами всем нам нужна поддержка.
Я только кивнула, не решаясь заговорить, иначе точно расплачусь. Не хотелось быть размазней, и так все свои восемнадцать лет я то и делала, что плакала. Пора уже взрослеть.
— Поль, это, конечно, не мое дело, но вот это, — дядя Коля посмотрел на мой синяк, — совсем неправильно. Знаешь, иногда лучше вообще не иметь родителей, чем жить с такими. Может, тебе нужна еще какая-нибудь помощь? Ты не стесняйся, чем смогу, тем и помогу. Ты хорошая девочка, неиспорченная, вежливая, сейчас это такая редкость, по своим внукам знаю.
— Всё в порядке, спасибо, я постараюсь как-нибудь справиться, — мой голос звучал бесцветно и как-то отрешенно. — Вы и так уже несколько дней подряд ко мне заходите, уже даже как-то неловко.
— Прекрати, кто ж еще поможет, как не я? Знаешь, мне уже нужно идти, Графа покормить надо, но кто бы это не сделал с твоим отцом, я рад, правда. Может, после такой встряски у Андрея мозги на место встанут? — дядя Коля поднялся на ноги и направился в сторону коридора, я за ним.
— Я ведь вас даже чаем не угостила, — мне было жутко неловко оттого, что я никак не могла отплатить за доброту дяди Коли.
— Это пустяки, я завтра еду к своим в гости, там уж точно чаю напьюсь, — он мягко мне улыбнулся. — Таблетки я оставил на столе в комнате, мази тоже, там ничего сложного нет, думаю, разберёшься.
— Хорошо, еще раз спасибо.
Закрыв дверь на замок, я тихо прошла в свою комнату, предварительно заглянув к отцу, он мирно спал. Сев на кровать, я посмотрела в окно. Тихая безлунная ночь. Я притянула колени к груди и наконец-то за последние несколько дней позволила своим мыслям вернуться к Габриелю. Что-то задрожало внутри, когда я вспомнила его. В особенности в памяти ярко и немножко болезненно отпечатались его глаза, полные неконтролируемого гнева. Даже сейчас как-то немного жутко становится. Помню огромный кулак, занесенный над отцом. Я тогда сильно испугалась и за Габриеля, и за папу. Смешанные, противоречивые чувства причиняли боль. Я думала, что Габриель не послушается меня и изобьет отца до смерти, но он остановился. Остановился, а затем ушел. Сама его выгнала, а теперь испытываю щемящее чувство тоски. Да, я тосковала за этим неоднозначным, но таким нужным мне человеком. Страшно было даже подумать, что больше мы никогда не встретимся, но видимо, всё шло именно к этому. Я выгнала его, о чем теперь жалею. Дура.