Но всё это из-за алкоголя. В трезвом состоянии, я бы на такое не решилась. Наверное. Медленно шатаясь, я шла в сторону своей спальни. Вокруг было тихо, луна освещала коридор через огромные окна. Весь шум, будто отключили, и я сделала вывод, что на втором этаже стоит своеобразная магическая шумоизоляция.
Я остановилась, чтобы снять обувь. Всё же ноги гудели, а шагать предстояло в конец коридора. Посмеялась, что я вновь одна брожу по дому и никого вокруг. Настроилась на серьёзный разговор с Габриэлем, по поводу невест. И вот стоило прикоснуться к обуви, как меня дёрнули в сторону.
Не понимая, что происходит, я даже забыла о сопротивлении. Опомнилась, когда меня прижали лицом к стене в нише и до боли сжали запястья, чтобы не вырвалась. Попробовала крикнуть, но поняла, что не могу издать ни единого звука. Ужас мурашками прополз по позвоночнику. Я начала осознавать, что одна, Габриэля нет рядом.
– Ну, здравствуй, ведьмочка, – раздался мужской голос прямо над ухом.
Вот всё отдала бы сейчас за возможность визжать. Сзади стоял тот самый демон, который недавно наведывался ко мне в комнату. От страха затряслись колени и задрожали руки. Но что странно, это единственные движения, которые я могла совершать – дрожать. Остальное мне было недоступно, как и собственный голос.
Мужская рука легла на мой локоть и, поглаживая пальцами, добралась до бретели платья. Не поняла, это такой своеобразный способ убить? Довести до разрыва сердца? Одним движением, он стянул бретельку с моего плеча, и кожу обожгло от прикосновения губ. Неимоверным усилием воли, дёрнулась. Тихий смех, раздавшийся за спиной, сообщил о бесплодности попытки к сопротивлению.
Вот от этого мне стало жутко! Тем временем, я почувствовала, как мои запястья перестали удерживать. Не ожидая от себя, поставила руки на стену и прижалась к мужскому телу за спиной. Очень хотелось крикнуть: «Эй! Мы так не договаривались!» – но к удивлению, я издала стон. Чего? Стон?
Горячая ладонь прошлась по талии, опустилась ниже, добралась до разреза сбоку и оказалась под юбкой. Мне хотелось плакать, но я даже этого не могла сделать. Было противно, неприятно, только при этом по телу пробегало болезненное возбуждение.
– Какая вкусная ведьмочка, – вновь заговорил, этот гад. – Жаль такую убивать.
Он прошёлся пальцами по кромке кружевного белья.
– Может оставить себе на время? – он вёл этот монолог, при этом поглаживая мою кожу. – Знаешь, я ведь могу тебя спасти. Ты мне нравишься. Такая смелая, не побоялась остаться с тенями наедине. А ведь они так хотели добраться до твоей вкусной души. И эти мелкие пакости, которые ты оставила подарком для гостей. Обожаю злопамятных ведьмочек. И при этом ты такая мягкая, женственная. Всё как я люблю. Ну что, ведьмочка, как смотришь на то, чтобы остаться в живых и стать моей?