А что касается до всякого рода интриг, которыми так отличался московский двор того времени, то Максим, по особенностям своего характера, совершенно не был подготовлен к ним,
Положение Максима в Москве на первый раз было очень завидное: он составил себе репутацию человека высокопросвещенного. [...] Первые годы своего пребывания в России Максим Грек провел благополучно, Первым его занятием, как отмечено, был перевод Толковой Псалтыри. Вручил он свой перевод великому князю, который передал его на рассмотрение митрополиту Варлааму(1), Тот и собор одобрили и назвали перевод «источником благочестия». Переводчик Максим был щедро награжден великим князем.
После перевода Толковой Псалтыри Максим просил у великого князя позволения, согласно обещанию, отпустить его на Афонскую гору. Просьбу свою повторял неоднократно, Но всегда получал отказ. Причина — в особом взгляде на Максима. «Держим на тебя мненья,— говорил один опальный боярин Максиму,— пришел еси сюда, а человек еси разумный, а ты здесь увидал наша добрая и лихая, тебе там пришед все сказывати»(2). Совершенно та же тенденция, какую при Иване П1 мы наблюдали по отношению к Аристотелю, Солари, Алевизу„. [...]
Великий князь Василий III, как отмечено, не любил видеть никакого противоречия себе. [...] Даниил, игумен Волоколамского монастыря, человек тонкий по уму, гибкий по своим нравственным убеждениям, с задатками честолюбия, сумел понравиться великому князю. Следствием было возведение его на митрополию 22 февраля 1522 г., единоличною волею князя, без санкции собора, Новый митрополит сделался вполне покорным слугою великого князя.
Митрополит Даниил — типическая личность иерарха-иосифлянина(3), Даниил любил внешние условия жизни: богатые одежды, пышные выезды, хороший стол и вообще довольство во всем, [...] Положительною чертою митрополита Даниила была любовь к труду и научным занятиям. Проповедь служила для него самою главною стихией его жизни. Своею редкой начитанностью и познаниями митрополит Даниил возвышался над всеми своими русскими современниками, как и захожий
92
ученый Максим Грек, И между этими двумя китами тогдашней учености, после нескольких лет добрых отношений, возгорелась смертельная борьба и ненависть...
Повод к раздору — самый странный и внешне ничтожный. Полюбилась митрополиту священная книга блаженного Феодорита, епископа Мирского, но она была на греческом языке, которого митрополит не знал. Попросил трижды Максима перевести книгу и трижды получил отказ. Почему? По содержанию-де книга не годится для народа. Мотив, который отнюдь не убедил митрополита. Отсюда и загорелся сыр-бор: сильный, с растяжимой совестью митрополит все сделал для того, чтобы сокрушить, опозорить, согнуть в бараний рог непокладистого ученого, своего врага. «Достигоша тебе, окаянне,— говорил Максиму с гневом гонитель,— греси твои, о нем же отреклся превести ми священную книгу блаженного Феодорита»(4). Много накипевшей злобы слышится в этих словах. Он (митрополит) открыто перед всеми излил свой гнев на Максима, которого подвел под суд собора. [...] Митрополит был чужд благодушного великодушия по отношению к Максиму. Собор осудил его «аки хульника и священных писаний тлителя». По приговору суда Максим был заключен в темницу Волоколамского монастыря — никого ничему не учить, ничего не писать и не сочинять, не посылать и не получать посланий. Воспрещение писать — одно из главных и необходимых условий заключения Максима.