– Тогда… Забавно, что ты заговорил про свое прошлое. Ты же вел себя…
– …как подонок, – закончил за него Илья.
– Недалеко от истины, – сказал Женя. – Почему так было?
– Рок-н-ролл.
– В смысле?
– Помнишь, мы в группе играли?
– Я пел, – поправил Женя.
– Неважно. Мы мечтали стать знаменитыми. И у нас не вышло.
– Было дело, – сказал Женя осторожно. Он не понимал, куда клонит Илья.
– С музыкой у меня не получилось, но поперло с киберспортом. Поклонницы, внимание прессы, призовые. Я был гребаной рок-звездой. – Илья приподнял над кроватью руку и показал пальцами козу и слабо улыбнулся.
– Не поспоришь, – кивнул Женя.
– Я поверил в свой новый статус и решил «снимать» поведение наших патлатых кумиров. Вел себя, как они, грубо говоря, как эгоистичный отморозок.
– Ты вел себя, как любой другой тинейджер, – ответил Женя. – В восемнадцать тебя всегда окружают «идиоты», один ты в теме.
Илья закрыл глаза и произнес:
– Да, всю ту мерзость, что я творил, можно объяснить возрастом. Но даже в юные годы я не считал окружающих людей расходным материалом, который можно выбросить, если не пригодился.
Он открыл глаза и посмотрел Жене в глаза.
– А моя дочь – считает, – сказал Илья. – У Вари какой-то сбой в нравственных установках. Понимаешь, человек для нее – патрон в обойме. А когда нужно попасть в цель – патронов не жалеют.
Женя сосредоточенно слушал друга.
– Когда я был ей нужен, меня рядом не было. Я не смог, – Илья поправил себя, – не захотел ее воспитывать. А теперь… Поздно теперь. Варвара выросла. Ее моральные ориентиры встали в свои пазы, не поменяешь. Она та, кто она есть. И рано или поздно ей это аукнется. Она рухнет в пропасть, на самое дно. И уже не поднимется.
– Хорош драматизировать, – сказал Женя. – Сколько лет ты отдал киберспорту и забыл самое важное правило: все можно изменить, какой бы тяжелой ни была ситуация.
Он принялся шагать перед кроватью, то влево, то вправо. Наконец остановился, посмотрел на Илью и сказал:
– Поверь, люди тоже меняются…
Некоторое время Женя убеждал друга, что все не так плохо. Илья рассеянно рассматривал свою руку с воткнутой иглой от капельницы. Наконец он перевел взгляд на друга.
– Я хочу все исправить, я хочу научить Варю быть добрее, – сказал он. – Но не могу. Это невозможно. Я опоздал, и задача решения не имеет.
17.
«Февраль. Достать чернил и плакать» – если бы Пастернак писал про сегодняшний день, то строчки точно были бы повеселее. Солнечные дни в феврале – редкость для Москвы, но сегодня столица наслаждалась ясным небом. Илье же яркий свет только мешал. Лучи падали на экран ноутбука: из-за бликов трансляцию видно было плохо. Он лежал на диване в гостиной: подушка под спиной, плед сверху, а на нем столик для завтраков. Такой поднос на ножках, чтобы из кровати не вылезать. Только вместо круассанов или хотя бы яичницы Илья поставил на него ноутбук. Он смотрел прямой эфир матча, сетевую трансляцию межсезонного турнира. Стамбул. Родной город легендарной команды «Фенербахче». Старейший футбольный клуб планеты не отставал от тенденций и три года назад собрал у себя киберспортивный состав. Прошла пара лет, и турецкие игроки стали грозной командой. А сегодня с ними бились наши ребята, Magnum Ursus. С Варей в своих рядах.