— Гордая? А разве такие проживут на улице? М? Просто есть свои понятия, и я буду следовать им. — даже если мне угрожает сейчас опасность, я не отступлюсь. Буду делать до последнего, как думаю. Трахнет? Ну что ж, так тому и быть. Не я первая, ни я последняя. Мне не привыкать, отряхнусь и пойду дальше.
Риз, наклонил голову к плечу и внимательно за мной наблюдал. И казалось читал все по моему взгляду. Всю решительность моих действия. Читал все мысли, что крутились в моей бестолковой голове.
— Будь по твоему… Но ты всегда знаешь, где меня найти. А, и кстати? — он уже развернулся, чтобы снова спуститься вниз по лестнице в подземку, но резко остановился, оборачиваясь, и насмешливо закончил фразу:
— Я умею ждать… Долго и упорно… Иначе, я не был тем, кем сейчас являюсь. Если согласишься со мной… Не будешь ни в чем нуждаться. И это не торгово-рыночные отношения, это будут просто отношения. Ты мне давно нравишься. И ты, Чича… Ты будешь моей… — после последней фразы чмокнул воздух и смеясь двинулся дальше.
Чечен, мать твою… Кровь играет. Не буду… Если бы нравился, если бы меня к нему хотя бы немного тянуло… Возможно я и подумала об этом. Но я ничего не чувствую к нему. Не к кому… Вообще… Местами мне очень явно казалось, что я фригидна.
Я не испытываю возбуждения, когда трогаю себя. Не чувствовала ничего ни к одному парню в нашем окружение. Да просто, чтобы понравился прохожий! Я вообще не понимаю, что другие находят в сексе. Что чувствуют? Какого, когда тебе понравился человек? Столько вопросов, но не одного ответа. Возможно, если бы не вся моя ебучая история жизни, то я могла бы быть нормальной?
Да не… Не могла…
*****
Снова завыла сирена в очередной ночлежке. Да еще и комната окрашивается вся красным. Ощущение, будто я попала в камеру строгого режима.
Нехотя поднялась со шконки и начала натягивать пальто. Я никогда не раздеваюсь. Все вещи всегда при мне, и на мне. Пальто и берцы всегда под подушкой. Не знаешь какие крысы могут спать рядом с тобой. Как-то в один из таких дней, проснувшись, обнаружила что у меня пропала зимняя обувь. Потом ходила целых две недели, в своих старых, летних кроссах.
Не успев выйти с очередной блат хаты, как на меня налетел Валя. Опешил, когда увидел меня. Придя в себя, заулыбался, и первый вопрос его был:
— Чич, жрать хочешь?
За что, я обожаю Валентина? За то, что он всегда появляется в нужном месте и в нужное время. Никогда, не трепет языком по пустякам. Всегда все по делу. Даже сейчас, столкнувшись случайно, сразу задал правильный вопрос. Жаль только, что он наркоман. Таких людей отношу к категории — живой, разлагающийся труп.