затем поворачиваюсь. Не в столь красивом действии, мой хвост бьет меня по лицу, и меня
заключают в объятья прежде чем я могу запротестовать.
Это Джои. Он должен быть моделью нижнего белья Calvin Klein, но работает здесь
за баром и приводит столько женщин, что это должно стать незаконно. Все же Джои
нравится другая команда, за чем комично наблюдать, как женщины суют ему деньги, номера телефонов и даже показывают сиськи. Но из-за одного только упоминания о
сиськах или влагалище вызывает у него рвотный рефлекс.
В середине бара, обнимая, он покачивается со мной под песню. Я слышу, как
повсюду просто взрываются яичники, когда его глубокий голос начинает греметь под
песню для меня. Джо целует меня в лоб, прежде чем оттолкнуть и заставить крутиться.
Когда он притягивает меня обратно, я кладу голову ему на грудь. Я люблю это место, потому что оно мне словно дом. Всегда защищающий и раздвигающий мои границы.
— Продолжай, девочка. Дай им посмотреть на твои убийственные булочки.
Я начинаю смеяться и целую Джои в щеку, затем, сама удивляюсь, когда
отталкиваюсь от его груди и начинаю трясти своей попой. Это редкое явление, но рядом с
ним я даю себе волю.
Песня подходит к концу, и бар взрывается аплодисментами. Джои держит меня за
руку, как будто я только что выиграл пояс чемпиона мира по боксу, и я быстро кланяюсь.
— Ты мерзавец, — я похлопываю его по груди.
— Да, но это Элли послала меня сюда.
— Ах вы крысеныши, — я отступаю назад, склоняя голову.
— Бейлор, не будь такой жестокой. Я просто милый, добрый и любвеобильный
мужчина, ищущий славный член.
Я качаю головой и убираю несколько неконтролируемых завитков, которые
растрепались во время нашей беззаботной танцевальной сессии. Занося еще один заказ, все повара взрываются аплодисментами и дают мне пять. Я закатываю глаза и показываю
им пальцем вверх. Можно многое сказать об взаимоотношениях поваров и официантов.
Они всегда готовы прикрыть мою спину, обрабатывая мои заказы быстро и эффективно, что дает мне больше чаевых.
— У тебя в углу столик на восьмерых, — шепчет Салли, управляющая.
Все, что мне слышится — деньги. Мне нравятся те ночи, когда мы чертовски
нагружены, что не дает нам время взглянуть на игру. Если будь честной сама с собой, футбол ранит мое сердце, как ничто другое. Как иронично, что я здесь работаю. Но
присущей Бейлор манере, если я к чему-то привязана, то никогда не отпущу, пока не
сломаюсь.
С милой улыбкой я беру еду, проверяю свои другие столы, и затем беру папки меню, прежде чем отправиться к новому столу. По середине пути я слышу голос и замираю, возвращаясь в место, которое я даже представить себе не могла.