медсестра застала ее в школе в страданиях. Она была доставлена в больницу, и из ее
прямой кишки были извлечены предметы. Вот почему она ненавидит футбол.
Я прячу лицо в ладонях своих рук. Каждое слово режет мне язык, когда я вынуждена
его произносить. Долгие и жестокие часы в зале суда возвращаются ко мне вместе с
показаниями и фотографиями. Я ломаюсь изнутри точно так же, как и тогда, когда мы это
испытали впервые.
— С этим мы разберемся. — Тренер Пит встает. — Стейт, теперь в мой кабинет.
Я даже не смотрю на него. Я знаю, что он уходит, когда слышу, как хлопает дверь.
— Ты большая молодец, детка. — Мамочка Пити обнимает меня и держит, пока я
плачу. Ее руки скользят по моей спине и спустя несколько минут она снова говорит.
— Должна сказать, что я впечатлена твоими навыками самообороны. Ты молодец.
— Это результат воспитания на улице, — мне удается выговорить сквозь рыдания.
Гулкий голос Стейта эхом разносится по всему дому, потом тренера, и опять Стейта.
Это продолжается долгое время, пока я больше не могу это вынести.
— Я поеду домой, — я поднимаюсь на дрожащих ногах.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Пожалуйста, — я смотрю на нее сверху вниз умоляющим взглядом. — Я хочу
уйти.
Она кивает головой и провожает меня на улицу. Мамочка Пити берет у меня
телефон и набирает номер.
— Пожалуйста, позвони или напиши, когда вернешься домой, — она кладет руки
мне на плечи, прижимая меня к себе. — Мы беспокоимся за тебя.
Я киваю и забираюсь в свою машину. Я снова и снова верчу в руке телефон, раздумывая, стоит ли отправлять сообщение Стейту. Мне больше нечего сказать, и я
включаю двигатель и нажимаю шафл на iPod, подключенном к стереосистеме. Обратный
путь проходит быстро, и я сворачиваю на подъездную дорожку. Все слезы уже высохли, и
я рада, что в доме темно.
Когда я вхожу в дом и вижу принцесс Роу, разбросанных по всему дому, печаль
снова захлестывает меня. Но я отказываюсь плакать дальше, и просто не понимаю, как
справлюсь с потерей Стейта. Выражение его лица просто убило меня.
Я благодарна за то, что рядом с ним был тренер. Он будет единственным человеком, который поддержит Стейта. Я вспомнила ярость Стейта, которую он испытывал. Это был
проблеск его прежнего, когда мы были молоды и он защищал нас, но теперь она
усилилась.
Я вытираю лицо о и пускаю несколько слезинок. Потеря его — это очень печально.
Провалившись в сон, на ночном столике жужжит мой телефон. Мне требуется несколько
минут, чтобы перевернуться и посмотреть кто это, но он снова жужжит. Наконец я
протягиваю руку и хватаю его. Пришло несколько текстовых уведомлений от Стейта.