Я успокаивающе гладила девушку по спине, не совсем понимая, что происходит.
— Нам дядя Клим всё рассказал! Что вы нас спасли! — поделилась Мей.
— Нас всех спасли Теневики, — попыталась откреститься от детской благодарности, понимая, что благодарить нужно вовсе не меня.
— А дядя Рум сказал, что вы тянули время, пока они нас искали! — оспорил мои слова мальчик-рыболов.
— А ещё он говорит, что вам чуть голову не сломали и поэтому вы так долго спали, — звонким голосом сообщила Миди.
Я обернулась в поисках Флина. Мужчина лишь развел руками, мол, он не при делах. Глядя на ребятню, что облепила меня как опята старый пенек, соображала, кому же выразить благодарность за неожиданный пиар.
— Вы показали, где нас заперли! — в разговор вступил мальчик лет пятнадцати, имени которого я, к своему стыду, не помнила. — И Веррес успел нас всех вытащить из того дома. Он ведь рухнул сразу, как мы вышли. А если бы Веррес не знал, где нас искать, то мы там все остались. И умерли.
Говорил пацан очень серьёзно, уверенно называя Верреса по имени без всяких приставок «дядя», совсем не тушуясь. Глядя на притихших детей поняла, что он имеет авторитет среди детдомовцев.
— Мир, давай, успокаивай детей, и ложитесь спать, — прекратил поток дифирамбов Флин. — Ваша управляющая ещё не поправилась, так что ей тоже пора отдыхать.
— Леди управляющая, посидите с нами! Совсем чуть-чуть, — заканючила Миди, прихватывая мой рукав. А она, оказывается, бойкая, несмотря на свой юный возраст.
— Конечно, посижу, но мы выключим свет, и вы постараетесь заснуть, договорились? — детвора заворочалась и честно засопела.
Просто сидеть в темноте было как-то некомфортно. Да и сонливость напала, так что, чтобы не заснуть самой и поскорее усыпить детвору я машинально тихонько запела старую, известную каждому колыбельную.
Спят усталые игрушки, книжки спят.
Одеяла и подушки ждут ребят…
Память меня не подвела. Я и сама не сразу заметила, как перешла на свой родной язык. Жаль, что дети не понимают его. Голос Эмилии оказался не так уж и плох. К сожалению, прежде я никогда вокалом не занималась, и всё мое пение сводилось к завываниям под гитару на природе у костра.
Флин ждал меня в коридоре. Вернувшись в нашу палату, устроили на его кровати импровизированный диван и, завернувшись каждый в своё одеяло, продолжили беседу. На моё удивление, что Теневики так расписали детям мои несуществующие подвиги, Флин лишь заметил:
— Это всё Клим. Он женился на богатой вдове с двумя детьми и не понаслышке знает, как тяжело найти подход к чужим детям. А его подчиненные просто подхватили идею.