— Скорее всего, но я оделся к их приезду.
Застонав, я закрыла глаза, предвидя, как неловко будет столкнуться с ними. Все поймут, чем мы занимались. Внезапно Барретт накрыл меня собой, и я почувствовала тяжесть его тела.
— Люди все равно узнают, что мы вместе. Начинай привыкать.
— Я стесняюсь. И ты это знаешь, — отозвалась я.
— Ты уверена, что дело только в стеснении?
Посмотрев ему в лицо, я прочитала на нем беспокойство. Кто бы мог подумать, что Барретт тоже сомневался в себе? Наверняка женщины не давали ему проходу.
— Я не разбираюсь во всем этом. У меня такое чувство, что если я спущусь вниз, на мне загорится огромная надпись, сообщающая всем о потере девственности, — он в ответ лишь рассмеялся. — Да, очень смешно, — закатила я глаза. — Скорее всего, твои подчиненные даже не посмотрят меня.
— Поверь мне, божья коровка, они не посмотрят, если не хотят лишиться глаз. Я уже предупредил всех, что ты моя.
— Разве не оскорбительно, что ты говоришь обо мне как об имуществе? — поддразнила я.
— Но ты не имущество.
— Именно. Я не имущество, — я провела руками по его широкой груди. На самом деле я была согласна, чтобы Барретт считал меня своей. — Почему ты называешь меня божьей коровкой? — спросила я.
— Ты напоминаешь мне ее. Маленькая, рыженькая. Кроме того, я считаю, что ты приносишь удачу. Тебе не нравится?
— Нравится, просто хотела узнать, только меня ли ты так называешь.
— Я не привык давать людям прозвища. Мои сестры исключение. Их я обычно называю соплячками, — улыбнулся Барретт.
— А как они называют тебя?
— Ловеласом, — покачал головой он, вставая с кровати.
— Серьезно? — поразилась я.
— Это не то, что ты думаешь, — вздохнул Барретт. — Они вечно сводили меня с разными девушками, что неизбежно заканчивалось провалом. Ты не представляешь, насколько все было ужасно. Сестры заставили меня сходить на десятки первых свиданий и потом шутили, что я прыгаю от женщины к женщине. В конце концов, они смеха ради прозвали меня ловеласом, — он покачал головой. Прозвище ему явно не нравилось. Оно как минимум раздражало его.
— Как знакомо, — засмеялась я. — Я сама почти перестала пытаться.
— Почти? Или сегодня ночью перестала окончательно? — Барретт скрестил руки на груди. — Твое недавнее свидание с Марком плохо кончилось, — в его голосе сквозила ревность, понравившаяся мне больше, чем следовало.
— Да, сегодня ночью я поставила точку. Кроме того, свидание с Марком было не совсем добровольным, — мое признание ничуть не остудило пламя в глазах Барретта, поэтому я решила сменить тему или хотя бы его отвлечь.