Свободу.
Жаль только, что до этого момента может произойти все, что угодно. Быть постельной игрушкой, пусть даже и самого императора, мне вообще не хотелось. Не представляла, что это такое — лечь в постель с нелюбимым и более того, призираемым человеком, которого боишься до ужаса.
Отдать ему свою честь на растерзание? Кому я тогда потом буду нужна?
Так и остаться одной до конца жизни? Жизнь ли это будет?
Прекрасно осознавала, на что меня обрекли, не поинтересовавшись моим личным мнением на этот счет, но между той жизнью, что ждет меня в будущем, и жизнями моей семьи я всегда выберу второе, потому что иначе и быть не может. Только бы не сломаться, только бы дотерпеть до того момента, пока Оливия забеременеет.
Мне жаль Дамиана. Несмотря ни на что, мне было жаль его, потому что желать кому-то смерти я не могла. Целителей не так воспитывают. Нас учат, что чужая жизнь — это дар. И мы сохраняем этот дар, каким бы плохим ни был человек. Наше дело вылечить, а все остальное — на суд Всевышнего.
Не мог не волновать меня и лорд Ранисах Арокос. Его пристальное внимание сбивало меня с толку. Он узнал меня и хотел во что бы то ни стало докопаться до истины. Мужчина уже понял, что именно я видела на берегу Реверонга, но хотел услышать это от меня. До сих пор не знал, что я родом из Реверонга. Предполагал, что являюсь шпионкой Дамиана, но он присутствовал на коронации, а значит, теперь знает имя рода, к которому я отношусь, пусть и не кровно. Сейчас ему не составит труда выяснить все обо мне и моей семье, но мне это ничем не поможет. Я не перестану быть для него угрозой, и вчера мне это наглядно продемонстрировали.
Бедная Берта. Мне было так сильно жаль девушку, но я бы не успела ей помочь. Такие ранения уносят жизнь за секунды, а значит, она умерла бы еще до того, как я добежала бы до нее. Не представляла, что творится сейчас с Оливией, но зато прекрасно знала, что для лорда Арокос я стала первой претенденткой на смерть. Свидетельница двух убийств, которой здесь, в империи, запросто поверят, расскажи я кому-то правду. Пока не думала над тем, буду ли держать язык за зубами по поводу ночного происшествия. Неизвестно, во дворце ли до сих пор находится лорд Арокос.
Но один разговор меня точно ждет. Придворный служитель однозначно вчера сказал, что записку мне передала моя служанка. Не может быть, чтобы лорд Арокос появился вчера в саду случайно. Скорее всего, записка — его рук дело, но Гелу ко всему этому навряд ли приплели случайно. Ранисах, насколько мне известно, долго жил при дворе, а значит, они могут быть давно знакомы. Возможно ли такое, что письмо, написанное для Оливии, попало от Гелы в его руки? Именно это мне и предстояло узнать.