— А что будет делать в это время императрица? — вопросила я, усмехнувшись.
Красивая сказка: бедная простушка находит своего принца и становится императрицей, чтобы заботиться о народе. О чужом народе.
— Тебя это не должно волновать, милая. Научись думать о себе и о том, что действительно важно для тебя. Поверь мне, кроме тебя самой, о тебе никто не позаботится. И о людях никто не позаботится…
Волосы мне убрали в высокую прическу из крупных локонов. Платье село как влитое, а поверх прически водрузили изящную диадему. Я прекрасно осознавала, что сейчас, уже буквально через несколько минут, вновь встречусь с Дамианом, и эта встреча не сулила мне ничего хорошего. Более того, все мое естество противилось тому, чтобы увидеть его еще хоть раз.
— Ты очень красивая, моя девочка. Красный цвет делает тебя невероятно нежной, — улыбнулась Элен, выпуская наружу один из локонов в моей прическе. — Я всегда буду рядом.
И она действительно была рядом. Сопровождала меня до холла, что находился на четвертом этаже. Дамиан уже стоял у высоких двустворчатых дверей, что вели на полукруглый балкон. Мне даже на секунду показалось, будто я здесь одна, а там, за дверьми, меня ждет Ранисах, как в моем сне, но реальность не щадила.
Остановившись рядом с Дамианом, я не смела поднимать на него взгляд. Не хотела смотреть ему в глаза, видеть его лицо. Его присутствие здесь уже само по себе являлось для меня испытанием, но мужчина, видимо, думал иначе, потому что позволил себе коснуться моей руки, приподнять кисть и поцеловать тыльную сторону ладони.
— Леди Неож, вы невероятно прекрасны, — произнес он приглушенно. Так, чтобы это слышала только я.
Промолчала, хотя остро ощущала на себе его взгляд. Дамиан ждал ответа, но тянуть и дальше не мог. Я слышала гул толпы. Не представляла, как себя вести, что говорить, однако мужчина меня удивил, полностью взяв все на себя.
Ощущала омерзение, когда он переплел наши пальцы и осторожно повел меня через арку. Полукруглый балкон был относительно небольшим, но нам пришлось подойди к самому его краю, чтобы мы были видны абсолютно всем. Тысячи, наверное, даже десятки тысяч людей. Целое разноцветное море вдруг в единый миг посмотрело на нас, радостно приветствуя криками.
— Поздравляем! Поздравляем! — слышалось со всех сторон.
Максимально отстранившись от действительности, я не слушала ту речь, которую с изрядной долей пафоса произносил император. Он объявлял сегодняшний день праздником во всей империи. На центральных площадях, с его слов, уже накрывали столы и готовили бочки с вином в честь его супруги, то есть меня. Меня будто изваляли в приторно-сладком сиропе, не забыв положить сверху вишенку, — настолько противно было. Слышала неподдельное восхищение в словах Дамиана, ощущала его гнилую любовь и улыбалась. Улыбалась, потому что ничего другого не оставалось.