Люси Сэм сказала ему: «Следи за своим одометром, и примерно в восьми милях от места поворота ты достигнешь вершины гребня, и ты увидишь место Мэрибоя слева, может быть, в миле».
«Будет темно, - сказал Чи. - Отъезд отмечен?»
«Там есть небольшая яма и большой тополь там, где ты поворачиваешься, - сказала она. - Это единственное дерево, и Мэрибой держит на своем хогане призрачный свет. Вы не можете его пропустить».
«Хорошо», - сказала Чи, жалея, что не добавила фразу «не могу пропустить». Это были ориентиры, по которым он всегда скучал.
«Есть пара мест с глубоким песком, где вы пересекаете Арройос. Если вы едете слишком медленно, вы можете застрять. Но это довольно хорошая дорога в сухую погоду.
Чи проехал по этой трассе раз или два, когда требовал долг, и не посчитал ее хорошей. Это было плохо. Слишком плохо, чтобы оправдать хотя бы одну из тех нечетких линий, которые были нарисованы на официальной дорожной карте с пометкой «не улучшено» и предупреждением в сноске. Но Чи вел его немного быстрее, чем подсказывал здравый смысл. Он был взволнован. Этим квадратным зеленым автомобилем, должно быть, был квадратный зеленый Лендровер Хэла Бридлава - тот самый автомобиль, который он видел на «Ленивом Б». Одним из тех трех мужчин, которые выбрались из него, должно быть, был Бридлав.
Почему бы не заподозрить, что один из двух других был тем человеком, который три или четыре дня спустя позвонил Бридлаву в Домик Громовой Птицы и увел его от жены к забвению? Он получит описание от Мэрибой, если старик сможет его предоставить. И он мог бы это сделать, потому что те, кто живет одинокой жизнью, где людей мало, склонны помнить незнакомцев - особенно тех, кто выполняет странную миссию рисковать своей жизнью на Корабельной Скале. Как бы то ни было, он узнает все, что может, а затем позвонит Лиафорну.
По одной причине, которую он даже не пытался понять, он сидел за столом напротив Легендарного лейтенанта и рассказывал ему все это казалось чрезвычайно важным для Чи. Он думал, что злится на Лифорна за то, что тот подписался на Джона МакДермотта
черные глаза одобрительно изучали бы его.
Мрачное выражение лица Леафорна превращалось в улыбку. Лиафорн немного подумал, а затем Лиафорн рассказал ему, как эта информация решила ужасную загадку.
Одометр щелкнул почти точно на восьми предписанных милях от поворота, и трасса выходила на гребень. Луна еще не взошла, но рваные черные очертания Чускасов справа и плоская вершина Столовой Мезы слева выделялись на фоне неба, ослепленного звездами. Впереди к горизонту тянулся океан тьмы. Затем дорога повернула мимо кочки с мормонским чаем, и там засиял призрачный свет Мэрибоя, подчеркнув ночь ярким желтым пятном.