Флек позволил Клиенту выбраться из-за угла, прежде чем выйти из машины, чтобы последовать за ним. Он прошел квартал по Восемнадцатой улице, а затем на восток до Шестнадцатой. Там Клиент снова повернулся. Он прошел по второму ряду посольств и исчез на подъездной дорожке.
Флек прошел мимо, лишь взглянув искоса. Этого было достаточно, чтобы сказать ему, на кого он работает.
Глава тринадцатая
Поскольку Джо Липхорн и Докери приехали немного раньше, а поезд компании Amtrak прибыл чуть позже.
Липхорн получил возможность ответить на множество вопросов Докери. Он предположил, что Докери вызвался приехать на Юнион-Стейшн в свой выходной, потому что Докери был заинтересован в убийстве. И Докери явно интересовался этим. И его интересовало, что Перес мог видеть в комнате своего обреченного пассажира. Но еще больше Докери интересовали индейцы.
«Какое-то увлечение с самого детства», - начал Докери. «Думаю, это были все те ковбойские и индейские фильмы. Индейцы всегда интересовали меня. Но я никогда не знал ни одного. У меня никогда не было возможности». И Лиафорн, не зная точно, что сказать на это, сказал: «Я тоже никогда не знал железнодорожников».
«У них есть эта реклама по телевидению. Показывает индейца, смотрящего на весь этот мусор, разбросанный по окрестностям. По его щеке катится слеза. Вы видели это? "
Лиафорн кивнул. Он видел это.
«Неужели индийцы действительно занимаются поклонением Матери-Земле?»
Лиафорн задумался. «Это зависит от индейца. Католический епископ в Гэллапе, он индеец».
"Но в целом", - сказал Докери. "Если вы понимаете, о чем я."
«Есть разные индейцы, - сказал Лиафорн. "Какой ты религии?"
«Ну, а теперь, - сказал Докери. Он подумал об этом. «Я не часто хожу в церковь. Думаю, вам придется сказать, что я христианин. Может быть, методист ».
«Тогда ваша религия ближе к некоторым индейцам, чем моя», - сказал Лиафорн.
Докери выглядел скептически.
«Возьмем, к примеру, зуни, хопи или индейцев таос», - сказал Лиафхорн, который думал, когда говорил, что такой разговор всегда заставлял его чувствовать себя полным лицемером. Его собственная метафизика превратилась из Пути Навахо в веру в своего рода универсальную гармонию причины и следствия, созданную Богом, когда Он все это начал. Внутри этого человеческий разум каким-то образом был тесно связан с Богом. По некоторым определениям, у него не было особой религии. Очевидно, что и Докери, если на то пошло. И тему нужно было изменить. Лиафорн вытащил свой блокнот, открыл его и перешел на страницу, на которой он воспроизвел список из сложенной бумаги. Он спросил Докери, заметил ли он, что почерк на той бумаге отличается от аккуратного и аккуратного почерка в записной книжке пассажира.